Путята Н. В.: Карамзин - первый русский литератор (старая орфография)

(*) Читано въ публичномъ годовомъ заседанiи Общества Любителей Россiйской Словесности 30-го декабря, 1866 г.

Столетняя годовщина дня рожденiя нашего славнаго писателя Карамзина праздновалась не только въ обеихъ столицахъ и въ городахъ, где есть высшiя учебныя заведенiя, но во многихъ другихъ местахъ, въ самыхъ скромныхъ прiютахъ просвещенiя. Ежедневно приходятъ известiя объ этомъ изъ разныхъ местностей нашего обширнаго отечества и вероятно долго еще будутъ приходить съ отдаленныхъ его пределовъ. Произнесенныя на этихъ торжествахъ речи, предложенные тосты, пробудившiяся воспоминанiя о Карамзине, представили намъ его и какъ писателя и какъ человека со всехъ точекъ зренiя. Значительная доля этихъ взглядовъ и сужденiй о немъ принадлежитъ нашимъ Московскимъ литераторамъ и ученымъ. Въ С-Петербургской Академiи Наукъ М. П. Погодинъ стяжалъ наибольшую дань восторга и рукоплесканiй публики, изобразивъ нравственную сторону деятельности Карамзина, особенно же пламенный его патрiотизмъ и гражданскую доблесть. Въ стенахъ здешняго Университета, самый законный ценитель Карамзина, современный намъ историкъ Россiи С. М. Соловьевъ объяснилъ основную идею Исторiи Государства Россiйскаго этой, по характеристическому выраженiю его, великолепной поэмы собиранiя Русской земли Московскими Великими Князьями. Гг. профессоръ! Ф. И. Буслаевъ и H. С. Тихонравовъ изследовали деятельность Карамзина, первый - какъ преобразователя Русскаго языка и слога, преимущественно въ письмахъ Русскаго путешественника, второй - во взглядахъ его на иностранную литературу и современныхъ западныхъ писателей съ указанiемъ на нравственное влiянiе искусства на человека. Председатель нашъ H. В. Калачовъ разсмотрелъ заслуги Карамзина въ юридическомъ отношенiи, какъ указавшаго въ историческихъ матерiалахъ и отчасти объяснившаго многiе источники русскаго права, до него неизвестные, и какъ перваго неофицiальнаго критика государственныхъ реформъ и законодательныхъ проектовъ. Теплые, меткiе и звучные стихи князя П. А. Вяземскаго, въ которыхъ онъ объемлетъ всю жизнь своего знаменитаго друга со дня его рожденiя, раздавались одновременно въ Петербурге, въ Москве и на родине Карамзина - въ Симбирске. Не исчисляя другихъ по случаю этого юбилея речей и заявленiй, о которыхъ впрочемъ мы и не имеемъ еще полныхъ сведенiй, упомяну, въ заключенiе, объ Очерке журнальной деятельности Карамзина и личной его характеристики, читанномъ Академикомъ Я. К. Гротомъ въ Петербурге. - Такимъ образомъ все разнообразныя стороны таланта Карамзина, творенiй его, заслугъ, личныхъ достоинствъ, были указаны, разсмотрены и оценены целымъ строемъ известныхъ литературныхъ деятелей нашихъ. Но натура Карамзина была такая богатая, жизнь его такъ полна, труды его такъ многочисленны, что для желающихъ изучать его остается еще неисчерпаемый источникъ, и потому я решаюсь, хотя не безъ смущенiя, сказать также несколько о немъ словъ. Мне кажется, что одна характеристическая черта его жизни и деятельности, если и не ускользнула вполне отъ его изследователей, то по крайней мере не была довольно рельефно выставлена и осталась какъ бы въ тени. Карамзинъ былъ первый у насъ литераторъ въ полномъ, строгомъ и точномъ значенiи этого слова, въ томъ смысле какъ Французы говорятъ былъ посланникомъ въ Лондоне и въ Париже; трудолюбивый Тредьяковскiй писалъ стихи по званiю профессора элоквенцiи и придворнаго философа и пiиты; Ломоносовъ былъ по преимуществу ученымъ, академикомъ, профессоромъ минералогiи и металургiи; Державинъ и Дмитрiевъ были министрами; фонъ-Визинъ - секретаремъ министра, графа Панина; Хемницеръ - консуломъ на Востоке; Новиковъ, хотя и не служилъ, но литературная деятельность его была сопряжена съ распространенiемъ его мистическихъ идей, съ типографскими предпрiятiями и проч.; подобную же обстановку встречаемъ у прочихъ писателей до Карамзинской эпохи. Конечно тому были многiя причины, которыя зависели отъ того времени и на которыхъ я не буду здесь останавливаться; но неоспоримо кажется, что это такъ было. Обратимся къ Карамзину. По рожденiю своему, по общественному положенiю, по связямъ и образованiю, ему открыто было служебное поприще и онъ могъ надеяться виднаго на немъ повышенiя. Между темъ онъ учится не съ спецiальною какою-либо целiю, не для успеховъ въ службе или въ свете, а единственно для образованiя ума своего и сердца, для удовлетворенiя своей любознательности. После первыхъ опытовъ пера своего, онъ отправляется путешествовать За границею онъ преимущественно обращаетъ вниманiе на состоянiе литературы, на господствующее въ ней направленiе, ищетъ знакомства знаменитыхъ писателей, беседуетъ съ ними, изучаетъ ихъ творенiя, посещаетъ музеи, картинныя галлереи, библiотеки и даже возникавшая буря французской революцiи едва отвлекаетъ его мгновенно отъ этихъ занятiй. Тотчасъ по возвращенiи на родину онъ принимается за изданiе журнала, въ которомъ старается знакомить нашу публику съ современными произведенiями западной литературы и съ умственнымъ тамъ движенiемъ. Продолжая потомъ съ непрерывною деятельностiю занятiя свои, Карамзинъ преобразуетъ русскую прозу и вносить новые элементы въ нашу Словесность. Предпринявъ же свой огромный историческiй трудъ, онъ уже неуклонно и вполне предается ему, посвящаетъ ежу все свое время, все свои умственныя, нравственныя и можно сказать физическiя силы. Изъ переписки его, напримеръ съ А. Ф. Малиновскимъ и Б. Ф. Калайдовичемъ, можно видеть, какъ добросовестно онъ принимался за изследованiе малейшихъ событiй, относящихся до русской исторiи, съ какимъ тщанiемъ онъ доискивался источниковъ, объясненiй, какого труда и терпенiя это ему стоило. Не смотря на особенное благоволенiе къ нему Императора Александра І-го, Императрицъ Марiи Федоровны и Елизаветы Алексеевны, Великой Княгини Екатерины Павловны, на близкiя съ ними сношенiя, блестящiя приманки почестей и власти никогда его не смущали и не своротили съ избраннаго имъ пути. Не подлежитъ сомненiю, что онъ отклонилъ все предложенiя Императора Александра Павловича въ этомъ отношенiи и между прочимъ отказался отъ министерства народнаго просвещенiя, которое более всего могло бы соответствовать его склонностямъ и занятiямъ. Онъ пользовался своимъ положенiемъ, чтобъ изредка только возвышать смелый и правдивый голосъ касательно государственныхъ вопросовъ, по которымъ глубокое знанiе его историческихъ судебъ Россiи и безпредельная къ отечеству любовь давали ему полное на то право И такъ Карамзина можно кажется назвать родоначальникомъ нашихъ литераторовъ, повторяю - въ точномъ, строгомъ смысле этого слова. Онъ безусловно посвятилъ литературе всю свою жизнь и жилъ литературнымъ трудомъ. После него подобные примеры уже не редки. Довольно назвать Жуковскаго, Пушкина, Гоголя. Теперь у насъ составилось уже целое, можно сказать, сословiе литераторовъ: число ихъ, значенiе и влiянiе ежедневно увеличивается; званiе литератора получило право гражданства въ нашемъ обществе оно даетъ почетное въ немъ положенiе и способы къ жизни. Пожелаемъ же нынешнимъ литераторамъ действовать на избранномъ ими поприще такъ же успешно, безкорыстно и благотворно, какъ действовалъ Карамзинъ.