Заметка Лафатеру
Извлечения из ваших произведений могут быть изданы в России двояким способом:
1) Какой-нибудь типографщик в Москве, конечно, возьмет на себя печатание. Это может осуществиться на различных условиях. Или мы получим известное число экземпляров, которые я продам, и вырученные деньги перешлю в Цюрих сразу или по мере продажи; или же издатель заплатит нам чистыми деньгами. Но я теперь еще не могу определить, сколько можно будет за это требовать от издателя, так как еще не знаю, как велик будет объем произведения.
не будет. Что бы вы сказали, если б я стал помещать в ежемесячном журнале ваши извлечения по мере того, как буду их получать от вас. Будьте уверены, что наряду с вашими произведениями не появится ничего , что могло бы повредить вашему достоинству. А я буду ежегодно посылать в Цюрих известную сумму, смотря по тому, будет ли число подписчиков увеличиваться или уменьшаться; первое кажется мне вероятнее. Таким образом вы можете иметь гораздо более влияния на развитие русских умов, так как произведения ваши в форме ежемесячного журнала будут попадать в большее число рук и будут больше читаться, чем если б они были разом напечатаны и изданы.
Что же принадлежит до вашего французского творения по физиономике, то я, по возвращении в Москву, извещу вас, сколько экземпляров могу продать же. Тогда от вас будет зависеть прислать мне еще экземпляров, которые могли бы продаваться мало-помалу. Как только я получу эти экземпляры и вырученные за них деньги, я вам вышлю вексель на Страсбург или на Голландию, но которому деньги могут быть выданы даже в Цюрихе.
Н. Карамзин.
По возвращении в Москву я тотчас предприму периодическое издание. -- Решение издавать собственный журнал, таким образом, возникло у Карамзина по крайней мере в середине его заграничного путешествия. Поскольку план этот с самого начала имел антимасонскую направленность, ибо явно означал нежелание сотрудничать с новиковскими издательскими предприятиями, то такое решение могло быть принято лишь после разрыва с Кутузовым. Между тем путешествие, по крайней мере до Франкфурта-на-Майне, совершалось под знаком самых дружеских чувств между Карамзиным и "любезным А*". Относительно того, что разрыв мог произойти в Париже, см. с. 546. Обращает на себя внимание, что именно с этого момента начинается неурядица в датах "Писем русского путешественника": в письме X Карамзина Лафатеру, помеченном 14 марта 1790 г., он сообщает, что "завтра утром" покидает Женеву, чтобы ехать во Францию. Таким образом, Карамзин покинул Женеву 15 марта. Однако в "Письмах русского путешественника" дата эта сдвинута вперед, причем это сделано с настойчивостью, исключающей случайность. Письмо, помеченное 28 февраля 1790 г., кончается: "Вот последняя строка из Женевы! - ". "Марта 4, 1790, в полночь". Письмо якобы писано из "Горной деревеньки в Pay de Gez" и сообщает: "Ныне после обеда поехали мы из Женевы" (с. 189). Однако реально Карамзин в это время еще находился в Женеве. Можно предположить, что сдвиг в датах был нужен, чтобы скрыть двухнедельный разрыв во времени "Писем", как мы полагаем, вызванный тайной поездкой в Париж.