О Тайной Канцелярiи
Левекъ говоритъ, что Царь Алексей Михайловичъ учредилъ Тайную Канцелярiю, и, какъ легкiй Французскiй Авторъ, прибавляетъ: «жаль! онъ былъ впрочемъ хорошiй Государь!» Мы знаемъ, какъ по большой части Французы пишутъ Исторiю, и не удивляемся. Гораздо важнее то, что Г. Шлецеръ, бывшiй несколько летъ Профессоромъ Руской Исторiи въ нашей Академiи – (иностранный Профессоръ Руской Исторiи!!) – шутя надъ Левекомъ, и называя его не Историкомъ, а граверомъ-Левекомъ, также приписываетъ учрежденiе Тайной Канцелярiи Алексею Михайловичу. Ужасъ ея, говоритъ онъ, такъ поразилъ умы, что перо выпало изъ рукъ летописцевъ, и все летописи перервались въ царствованiе сего Государя.» Это, на примеръ, очень любопытно, естьли справедливо; но могъ ли Г. Шлецеръ, ученый Критикъ и страстный любитель нашей Исторiи, не усомниться въ истине такого случая (fair)? Естьли и словесная критика важна въ Исторiи, то философическая еще важнее. Какъ! Царь Алексей Михайловичь, доброй и человеколюбивой, основалъ страшное судилище? и для чего? какiя чрезвычайныя опасности и заговоры могли оправдать сiе Учрежденiе? Въ царствованiе славное и кроткое подняло голову чудовище?? при государе, котораго Бояре Рускiе окружали съ любовiю и почтенiемъ (ибо Онъ не казнилъ и не душилъ ихъ подобно Ивану Васильевичу, не боялся ихъ подобно Годунову, не равнялся съ ними подобно Шуйскому, и царствовалъ смелее, надежнее своего родителя) – при Государе, который иногда (на примеръ во время Новогородскаго и Псковскаго мятежа, во время двухъ бунтовъ Московской Черни) умелъ бытъ правосуднымъ, но всегда любилъ прощать и миловать?? Ктожь были жертвами Его Тайной Канцелярiи? Разве Онъ учредилъ ее для того, чтобы она дремала въ бездействiи? Олеарiй[1], Маербергъ, говоря о происшествiяхъ (и самыхъ маловажныхъ) Его времени, безъ сомненiя разсказали бы некоторые анекдоты Руской жестокости[2], которую иностранцы всегда любили изображать яркими красками. Самое преданiе сохранило бы для потомства память начальныхъ ужасовъ тайнаго судилища, естьли бы они и въ самомъ деле заставили молчать летописцевъ. Но можно доказать, что царствованiе Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича было, напротивъ того, цветущимъ временемъ Рускихъ летописей, перерванныхъ нещастiями Россiи. Естьли имеемъ описанiе временъ Царя Ивана Васильевича, Годунова, Димитрiя самозванца, Шуйскаго и славныхъ патрiотическихъ делъ междуцарствiя, то мы обязаны темъ спокойному веку великихъ Романовыхъ. Добрые монахи, которые въ нашествiе Поляковъ служили для Рускихъ не только примеромъ любви къ отечеству и къ Вере, но и примеромъ храбрости, могли тогда снова обратиться къ Мирнымъ упражненiямъ благочестивой жизни и къ похвальной охоте своей быть Историками отечества. Смело требую свидетельства всехъ знакомыхъ съ манускриптами нашихъ монастырскихъ библiотекъ: на многихъ историческихъ рукописяхъ именно означено время ихъ сочиненiя, и сiе время есть – царствованiе Михаила и великодушнаго Сына Его. Я самъ имею одну летопись, тогда писанную и доведенную до начала Польской войны при Алексее Михайловиче; въ конце ея поставленъ 1664 годъ. Где же страхъ, произведенный Тайною Канцелярiею? Где онеменiе летописцевъ? спрашиваемъ У Г. Шлецера; но онъ развертываетъ первый томъ Татищева, показываетъ намъ страницу 59 – и мы оставляемъ въ покое сего ученаго иностранца, достойнаго нашей искренней благодарности за то, что онъ во многихъ случаяхъ умною своею критикою способствуетъ основательности Руской Исторiи.
Такъ, Г. Татищевъ ввелъ въ заблужденiе и Левека и Шлецера; онъ именно говоритъ, что Царь Алексей Михайловичь, основавъ Тайную Канцелярiю, устрашилъ летописцевъ и заставилъ ихъ безмолвствовать. Могъ ли грубо ошибиться нашъ умной, трудолюбивой Историкъ?» скажутъ некоторые: ,онъ конечно написалъ то, что зналъ, и что въ самомъ деле было.» – Вы не совсемъ ошибаетесь, милостивые государи: точно была при Алексее Михайловиче….,Следственно Татищевъ правъ?»… Нетъ! тайная значила домашняя или [3]: въ сiю канцелярiю входили экономическiя дела Государевы; подъ ея веденiемъ находились некоторыя села и деревни, которыя Онъ считалъ собственными: напримеръ, село Алексеевское, Тайнинское; и когда Царь хотелъ изъявить Свое отменное благоволенiе къ какому нибудь монастырю, Онъ подчинялъ его Тайной Канцелярiи: на примеръ, Савинскiй, котораго все расходы и счеты въ ней поверялись[4]. Дьякъ или Секретарь управлялъ ею, всюду езжалъ съ Государемъ и писалъ личные царскiе указы. Однимъ словомъ, она была Кабинетомъ и никогда не занималась наказанiемъ государственныхъ преступниковъ. Имя тайной обмануло Татищева: онъ вообразилъ то гибельное судилище, которое прославилось, къ нещастiю, въ новейшiя времена; а находя, что летописи идутъ по большой части не далее кончины Михаила Феодоровича, заключилъ, что монахи не смели писать ихъ при Его сыне, и догадку свою выдалъ за историческую истину, вместе съ летописiю Іоакима и многими любопытными анекдотами, которыхъ источника мы никогда не узнаемъ.
должно быть изображено по смерти Царя. Вотъ вероятная причина и того, что многiя летописи кончатся Княженiемъ Василья Ивановича! Не думаю, чтобы ужасы Царя Ивана Васильевича заставили монаховъ бросить перо; они конечно при немъ описали дела отца его. Летописцы наши не Тациты: не судили Государей; разсказывали не все дела ихъ, а только блестящiя – воинскiе успехи, знаки набожности, и проч. Левъ не раззевалъ челюстей за такими Историками, и Царь Иванъ Васильевичь могъ бы съ удовольствiемъ читать описанiе своихъ победъ, путешествiй къ Троице и въ другiе монастыри. Только славной Бояринъ Курбскiй не утешилъ бы его своими записками: за то сей достойной мужъ убрался въ Польшу, чтобы оставить намъ верное, но едва вероятное изображенiе Государя своего. – Однакожь мы обязаны вечною благодарностiю добрымъ монахамъ за Рускiя летописи. Безъ ихъ труда исчезла бы и память старой Руси; они сохранили по крайней мере нить случаевъ – и когда время ПЕТРА Великаго и строгiя, взятыя имъ меры противъ монаховъ отняли у нихъ не только охоту, но и самую возможность продолжать летописи, Исторiя наша не обогатилась лучшими собранiями матерiаловъ. Кто у насъ думалъ заготовлять ихъ для описанiя временъ Екатерины I, Петра II, Анны, Елисаветы? Правда, есть Архивъ иностранныхъ делъ; но собранiя трактатовъ и дипломатическихъ бумагъ не довольно для Историка. Надобно будетъ читать иностранцевъ, а какъ верно описываютъ они случаи и людей, мы знаемъ по ихъ известiямъ о нашихъ временахъ! Надобно будетъ обратиться къ преданiямъ: но скоро исчезнетъ следъ ихъ. Где старцы, которые еще не давно говаривали со слезами о ПЕТРЕ Великомъ? Не много уже и такихъ, которые говорятъ о правленiи Анны, о нещастiи Долгорукихъ, о лютостяхъ Бирона, о весельяхъ Двора Елисаветы – и кто ихъ слушаетъ со вниманiемъ? У насъ заняты головы такими важными делами!!…
Обратимся къ Тайной Канцелярiи. Желаете ли видеть ея первую – тамъ, среди огородовъ, укажутъ вамъ развалины небольшаго каменнаго зданiя: тамъ Великiй Императоръ, преобразуя отечество, и на всякомъ шагу встречая неблагодарныхъ, злые умыслы и заговоры, долженъ былъ для Своей и государственной безопасности основать сiе ужасное судилище… Такъ, Петръ Великiй былъ его учредителемъ; но Исторiя не дерзнетъ обвинять славнаго Монарха: жестокiя обстоятельства заставили Его прибегнуть къ жестокому средству…. Я виделъ глубокiя ямы, где сидели нещастные; виделъ железныя решетки въ маленькихъ окнахъ, сквозь которыя проходилъ светъ и воздухъ для сихъ государственныхъ преступниковъ. Воспоминанiе конечно горестное; но въ ту же самую минуту вы произносите имя АЛЕКСАНДРА, и сердце ваше отдыхаетъ!
Я чувствую великiя дела ПЕТРОВЫ, и думаю: щастливы предки наши, которые были ихъ свидетелями!» однакожь – не завидую ихъ щастiю! Гораздо веселее жить въ то время, когда въ Преображенскомъ поливаютъ землю не кровiю, а водою для произведенiя овощей и салата!
– (но мы для одной реторической фигуры предполагаемъ сiю возможность) – то я желалъ бы въ летнiй вечеръ сводить его въ Преображенское!
У. Ф.
Примечания
О тайной Канцелярiи (ч. 8, № 6, стр. 122–134), подписано У. Ф. Статья Н. М. Карамзина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, т. 3, стр. 419. Авторъ говоритъ о заблужденiяхъ Левека, Шлецера и Татищева, приписывающихъ учрежденiе Тайной Канцелярiи царю Алексею Михайловичу; при немъ действительно была Тайная Канцелярiя (домашняя), ведавшая экономическiя дела Государя, но собственно Тайная Канцелярiя была учреждена Петромъ I въ Пребраженскомъ.
1. Олеарiй, какъ известно, былъ Секретаремъ Посольства, отправленнаго Голштинскимъ Герцогомъ въ Персiю черезъ Москву въ царствованiе Михаила Феодоровича. Алексей Михайловичь, восшедши на престолъ, звалъ Олeарiя въ Россiю, и въ письме своемъ, учтивомъ и ласковомъ, называетъ его географусомъ небеснаго бега.
2. Надобно заметить, что всякой народъ въ Европе ославленъ съ какой нибудь дурной стороны, и что все обыкновенные путешественники основываютъ наблюденiя свои на предразсудке: во Францiи они ищутъ легкомысленныхъ, въ Италiи злобныхъ и мстительныхъ, въ Гишпанiи ленивыхъ, въ Англiи чудаковъ, въ Германiи педантовъ, а въ Россiи варваровъ. Случаи и характеры, которые несогласны съ общимъ предразсудкомъ о народе, остаются неуваженными. Гораздо легче твердить за другими, нежели наблюдать и мыслить. Люди, которые даже славятся умомъ своимъ въ Европе, не редко судятъ такимъ образомъ о народахъ, и Виндамъ сказалъ въ Парламенте, что Рускiе варвары; что солдаты наши разбойники, грабители! Сей Ораторъ-Донъ-Кишотъ повторилъ фразу своего дедушки, не заботясь о томъ, справедлива ли она въ наше время; иначе узнавъ, что въ Италiи, Швейцарiи и Немецкой земле говорятъ о дисциплине Англiйскихъ и Рускихъ солдатъ, онъ нашелся бы принужденнымъ назвать варварами первыхъ. Какъ люди, такъ и народы, должны презирать клевету. Устыдить можно единственно техъ, которые имеютъ стыдъ; а клеветники, по щастiю, не знаютъ его въ глаза.
êe. По-Руски называемъ мы и Conseiller preveê Тайнымъ Советникомъ.
4. Вамъ скажутъ объ этомъ и въ Архиве Иностранныхъ делъ и въ Савинскомъ монастыре.