Великiй мужъ Руской Грамматики
Для успеховъ всякой Науки, всякаго Искусства, надобно желать Педантовъ; они могутъ быть иногда смешны, но всегда полезны. Кто не знаетъ славнаго трактата о соловьяхъ, котораго Авторъ доказываетъ, что предметъ его важнее Философiи, нравственности, Политики, Богословiи? За то охотники до соловьевъ узнали, какъ надобно обходиться съ нимъ и спасать ихъ отъ болезней.
Такимъ образомъ я пользуюсь дружбою одного, крайне ученаго мужа, который живетъ единственно для склоненiй и спряженiй, божится родами, видитъ во сне наречiя; и естьли, марая бумагу, ошибаюсь менее другихъ – естьли умею иногда задуматься надъ словомъ, умею быть осторожнымъ – то конечно ему обязанъ сею выгодою. Всякой месяцъ хожу къ нему раза два, и всякой разъ возвращаюсь домой съ новымъ почтенiемъ къ Грамматике. На воротахъ его, всегда запертыхъ, написано множество вопросительныхъ знаковъ??? Сiи гiероглифы извещаютъ гостей, желающихъ войти на дворъ, что хозяину надобно знать прежде: кто они? зачемъ пришли? и проч. – Въ доме видите везде живописныя аллегорiи и эмблемы Грамматики. На примеръ: женщина съ перомъ въ руке и въ Мантiи, усеянной буквами Е, І и Ф, есть Орфографiя; другая, представленная въ родахъ, Этимологiя; Геркулесъ, разящiй палицею великана Альбiона, изображаетъ ударенiе; маленькой человечекъ, съ ужаснымъ брюхомъ, предлогъ; камень, летящiй между двумя деревами, междометiе; Нарциссъ, смотрящiйся въ воду, наклоненiе; падежъ; старикъ, считающiй деньги, имена числительныя и проч. и проч. На дверяхъ его кабинета написано крупными буквами: Человекъ всего более отличается отъ другихъ животныхъ словомъ или языкомъ; следственно наука языка есть истинно-человеческая и важнейшая. Въ самомъ кабинете изображена Грамматика въ виде Египетской богини Изиды, закутанной въ пелены, и надпись говоритъ: никто изъ смертныхъ не умелъ снять ихъ; ибо хозяинъ. думаетъ, что мы еще не имеемъ совершенной Грамматики – и когда я принесъ ему новейшую, онъ побледнелъ, увидевъ въ ней роспись глаголовъ: калывать, гаривать, баливать, жидать, льыгать, колебливать, трепливать, и воскликнулъ голосомъ сокрушеннаго сердца: ,О Небо! когда въ семъ наклоненiи бывали такiе глаголы въ языке Рускомъ? Можно ли изъявительное такъ своевольно обратитъ въ неокончательное и глаголы недостаточные въ полные? Можно ли забыть, что некоторые изъ нихъ употребляются только съ предлогами, какъ-то: » – Слезы текли ручьями по лицу чувствительнаго старца. Я не могъ видеть его печали, ушелъ, и черезъ две недели снова явился въ кабинете ученаго мужа.
Онъ казался уже гораздо спокойнее, самъ началъ говоритъ о новой Грамматике, хвалилъ въ ней многiя полезныя замечанiя, но осуждалъ разделенiе глаголовъ по ихъ неокончательному наклоненiю, доказывая его неверность и сбивчивость. Мой другъ! оказалъ онъ: вамъ даютъ правила; но всякое изъ нихъ раждаетъ изключенiе. Я могу вытвердить ихъ наизусть и безпрестанно ошибаться: следственно правила неосновательны. На примеръ: Авторы говорятъ, что глаголы, которые въ неопределенномъ наклоненiи оканчиваются на ать, переменяютъ сiи буквы въ изъявительномъ наклоненiи перваго лица настоящаго времени на ю; но они должны тотчасъ примолвить, что глаголы плакать, кликать и многiе другiе уклоняются отъ сего закона! Не будемъ клеветать на языкъ: онъ имеетъ верные законы для измененiя буквъ въ разныхъ случаяхъ глагола, но мы только еще не открыли ихъ. Изъяснимъ великое малымъ, и скажемъ, что натура во всехъ творенiяхъ и разрушенiяхъ следуетъ вечнымъ, единообразнымъ законамъ, которые однакожь по большой части укрываются отъ Натуралистовъ. Спряженiя во всехъ коренныхъ языкахъ составляютъ главную трудность: кто приведетъ ихъ у насъ въ ясную систему, того ожидаетъ венецъ безсмертiя; но сей великiй мудрецъ, сей блаженный смертный еще не родился. Я поседелъ надъ глаголами, и не дерзаю думать о системе.
Однакожь Небо награждаетъ усердiе друзей истины, и естьли не совсемъ, то хотя сколько нибудь озаряетъ ихъ светомъ ея. Такимъ образомъ и мне удалось открыть въ разсужденiи истинное правило – истинное, говорю: и оно не имеетъ ни одного изключенiя» – Всякой догадается, что я нетерпеливо хотелъ знать его. Хозяинъ мой улыбался съ гордостiю – видно было, что онъ вспомнилъ славнейшую эпоху жизни своей – поправилъ на голове колпакъ, откашлялся, селъ прямее на креслахъ, значительнымъ движенiемъ руки приготовилъ меня ко вниманiю, и съ неизъяснимою важностiю громко произнесъ следующее: ,Все глаголы, которые въ настоящемъ времени, въ третьемъ лице единственаго числа кончаюся на итъ, должны во множественномъ числе того же лица и времени оканчиваться на ятъ или атъ (мчитъ, мчатъ; славитъ, славятъ); другое же окончанiе единственнаго числа съ буквою Е вместо И переменяется во множественномъ всегда на утъ или ютъ (владеетъ, владеютъ; лжетъ, лгутъ). Теперь найдите, любезный другъ, хотя одинъ глаголъ, который уклонялся бы отъ сего правила! Даю вамъ часъ, годъ, векъ на размышленiе!»…
Онъ снова поправилъ колпакъ свой, началъ тереть себе ладони пальцами, и не хотелъ смотреть на меня, чтобы не мешать мне думать… Черезъ несколько минутъ молчанiя я смиренно объявилъ ему, что въ самомъ деле не умею придумать ни одного изключенiя, но что не вижу также и большой пользы сего правила. Пользы?» возразилъ онъ съ живостiю: ,а разве Авторы наши не пишутъ надеятся вместо надеются, сеять вместо сеютъ и стоютъ вместо стоятъ? Самъ я, рожденный для Грамматики, въ семъ случае угадывалъ истину единственно по щастливому вдохновенiю Природы!.. Выслушайте исторiю. Паденiе яблока съ дерева, въ глазахъ Невтона, открыло намъ систему тяготенiя– ржанiю лошадей. Однажды кучеръ пришелъ ко мне и сказалъ: два дни сряду у насъ безпрестанно ржатъ лошади. Вретъ, отвечалъ я: надобно говоритъ ржутъ. Упрямой кучеръ не хотелъ согласится со мною. Мы призвали другихъ людей: выходила разноголосица. Я безпокоился, ездилъ, бегалъ по улицамъ, останавливалъ знакомыхъ и незнакомыхъ, спрашивая: ржутъ или ржатъ? Не многiе понимали важность моего вопроса; некоторые смотрели на меня съ удивленiемъ; другiе смеялись. Одинъ молодой человекъ, которой ехалъ верхомъ съ дамою, будучи такимъ образомъ остановленъ мною и видя, что красавица его испугалась моего грамматическаго вопроса, махнулъ хлыстомъ и – сделалъ меня Циклопомъ навеки.» (Надобно знать, что Грамматикъ нашъ кривъ.), Это безделица; но къ нещастью, я не могъ употребленiемъ языка решить спора моего съ кучеромъ: одни соглашались со мною, другiе съ нимъ. Надлежало искать правила – и черезъ 6 месяцевъ, самыхъ безпокойнешихъ въ жизни моей, я нашелъ его (оно уже вамъ известно): надобно говорить ржутъ, ибо мы говоримъ ржетъ. Е переменяется только на У или Ю.»
Я слушалъ великаго мужа съ искреннимъ вниманiемъ и смотрелъ на кривой глазъ его съ почтенiемъ. Кто изъ смертныхъ приносилъ такiя жертвы грамматическому любопытству?
Но сей великодушной человекъ, въ зрелыхъ летахъ заплативъ глазомъ за открытiе истины въ спряженiяхъ, еще въ молодости лишился выгоднаго места отъ усердiя къ правильности склоненiй. Мы въ другое свиданiе говорили съ нимъ объ онъ доказывалъ, что наши Грамматики не даютъ вернаго правила для сочиненiя ихъ съ другими именами, и сказалъ: ,Вы найдете въ Грамматикахъ, что надобно говорить: два человека, семь рублей: важное наставленiе! Кто изъ Рускихъ ошибается въ этомъ случае? Но где же узнаете, какъ должно писать: съ двумя стами Гранадеръ или Гренадерами, съ двумя тысячами рублей или рублями? Вотъ камень преткновенiя! вотъ узелъ Гордiевъ!.. Любезной другъ! теперь сообщу вамъ мое второе открытiе и разскажу еще анекдотъ. Я былъ некогда Секретаремъ, у Графа N. N. и пользовался его милостiю. Онъ приказалъ мне однажды сочинить письмо къ Министру о важномъ деле. Я уже дописывалъ его, но вдругъ остановился; надобно было сказать: въ осьмидесяти тысячахъ рубляхъ или рублей: какъ же правильнее? думалъ, ломалъ голову; часы и дни проходили. Графъ требовалъ письма, и слыша все одинъ ответъ: не готово! наконецъ такъ, разсердился, что не велелъ меня выпускать изъ горницы и осудилъ, какъ Англiйскаго Присяжнаго, на голодную смерть, естьли не исполню своей должности. Неволя и голодъ безъ сомненiя непрiятны, но ужаснее всего ошибиться противъ Грамматики, и я три дни не пилъ, не елъ, не спалъ, а въ четвертой, по милости Неба, нашелъ правило – дописалъ письмо, и едва могъ, отъ изнуренiя силъ, дотащиться до Графскаго кабинета, чтобъ вручить ему бумагу. Онъ хотелъ знать причину моего неизъяснимаго упрямства – и душа моя, обрадованная великимъ открытiемъ, излилась передъ нимъ въ искреннемъ признанiи. Графъ засмеялся, подарилъ мне осыпанную бриллiянтами табакерку, но велелъ искать другова места, сказавъ: тебе впредь могутъ встречаться грамматическiя сомненiя, а бумаги мои требуютъ скорости.»
Я желалъ сведать правило, которое выгнало его изъ Графской Канцелярiи. Вотъ оно,» отвечалъ великодушный Грамматикъ (разумеется, что онъ опять взялъ на себя видъ законодателя, который съ высоты трона даетъ уставы вселенной): естьли имя числительное не имеетъ рода (какъ-то: два, пять, десять, семдесять), то существительное должно быть съ нимъ. Въ одномъ падеже, и мы говоримъ: а не рублей; когда же число имеетъ родъ (на примеръ: пятокъ, десятокъ, сотня, тысяча, миллiонъ), то имя, за нимъ следующее, должно бытъ всегда въ родительномъ падеже, и надобно говорить: тысячами рублей, въ миллiоне душъ, а не тысячами рублями, не въ миллiоне душахъ. Когда же за тысячами или за миллiономъ следуетъ число безродное, то существительное принимаетъ его падежъ, и надобно писать: съ двумя тысячами двадцатью Гранадерами, ,Гранадеръ.» – Хорошо, сказалъ я: но число сто имеетъ ли родъ по сему правилу, и какъ надобно сочинять его съ именами? – ,Браво, браво, любезный другъ!» ответствовалъ ученый мужъ: ,этотъ вопросъ доказываетъ, что Генiй Грамматики, пролетая вселенную махнулъ крыломъ надъ твоею головою! Такъ, число сто приводило меня въ сомненiе; но я уверился наконецъ, что оно имеетъ родъ, когда мы говоримъ: ,первое сто, второе сто, и когда оно употребляется во множественномъ числе: пять сотъ, шесть сотъ, и проч. Это решительно – и въ следствiе моего правила должно говорить: съ тремя стами Рускихъ, а не Рускими. – Такимъ образомъ любовь къ великой науке отъ времени до времени производитъ открытiя; но (говорю и повторяю), что Россiйская Грамматика есть доныне богиня Изида въ пеленахъ: никто еще не обнажилъ всехъ ея тайностей. Мой другъ гораздо легче иметь полную, ясную, мудрую систему гражданскаго законодательства, нежели языка; гораздо легче сделаться всемъ судьямъ правосудными нежели всемъ Писателямъ грамотными»… Тутъ я невольнымъ образомъ воскликнулъ: увы!.. междометiе; оно конечно горестно; но такъ вечнымъ судьбамъ угодно!..
надеяться — и я заказалъ уже первому живописцу нашей Академiи представить на картине Минерву, выходящую въ блестящихъ доспехахъ изъ Юпитерова мозгу: она будетъ для меня образомъ Грамматики, которая со временемъ выдетъ изъ головы мудрецовъ Россiйскихъ, вооруженная верными правилами на все возможные случаи языка. Въ последнюю минуту жизни моей взгляну на эту картину, и спокойно закрою глаза навеки!»
всегда падежа творительнаго, и что родительный есть въ такомъ случае ошибка. Мой другъ!» сказалъ онъ: ,употребленiе есть избалованное дитя народовъ, съ которымъ нельзя обходиться сурово; надобно во многомъ щадить его. Давно уже Рускiе говорятъ: и между полей, соображаясь иногда съ прiятностiю слуха. Сохрани насъ Богъ отъ тиранства! Грамматикъ долженъ бытъ добродушнымъ и жалостливымъ, особливо къ стихотворцамъ. Ахъ! они и такъ не редко стенаютъ отъ упругости длинныхъ словъ въ языке Рускомъ: на что ихъ обременять лишними слогами? Нетъ, у насъ не каменныя сердца; нетъ! Грамматикъ чувствительной, и даже справедливой, съ обыкновенною искренностiю скажетъ имъ: пишите смело между жасминовъ и лилей, – какъ вамъ угодно, друзья мои!»…
…. О торжество чувствительности даже и въ самой Грамматике!.. Одно воспоминанiе сей минуты трогаетъ мое сердце – и я долженъ бросить перо!!
А. Б. В.
Примечания
Указатель къ Вестнику Европы –1830
Великой мужъ Русской Грамматики (ч. 8, № 7, стр. 200–212), подписано А. Б. В. Статья Н. М. Карамзина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, т. 3, стр. 317. Авторъ высказаль тутъ несколько грамматическихъ правилъ относительно спряженiй, склоненiй и согласованiя словъ.
1. Пародiя Вольтеровыхъ стиховъ: O nature abyme immense.