Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Щ"

1. Кудряшов Константин: Постриг в историки. Карамзин предвидел сдачу Москвы и победу над Наполеоном

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: мальчик. Точную дату своего рождения он установит ближе к концу жизни, чуть ли не впервые использовав в личных целях свою должность — «Российский историограф». Звали его Николай Карамзин . Через несколько недель после его смерти, летом 1826 г., Александр Пушкин обратится к своему другу, поэту Петру Вяземскому : «Неужто ни одна русская душа не принесёт достойной дани его памяти? Отечество вправе от тебя того требовать. Напиши нам его жизнь...» Вяземский совету отчасти последует — известно множество его воспоминаний о Карамзине. И всё же главной останется шутка, брошенная им вскользь, но стоящая многих томов: «Николай Михайлович постригся в историки». Попадание точнейшее. Знаменитый писатель, состоятельный издатель, первая величина русской литературы своего времени, Николай Карамзин в 38 лет резко изменил всю свою жизнь. Он действительно ушёл в историю, как в монастырь. Роскошь работы Местами это следует понимать буквально. Например, в плане монашеской аскезы — отказа от благ земных и материальных ценностей. Почему-то принято считать, что с 1803 г., а именно тогда Карамзин получил должность историографа, его жизнь стала обеспеченной и спокойной. Дескать, «вольный художник» с непостоянным заработком остался в прошлом. Император Александр I  оценил его заслуги, дал ежегодный пенсион и карт-бланш на создание знаменитой впоследствии «Истории государства Российского». На самом деле всё было ровно наоборот. К исторической науке государь относился равнодушно и никаких особых заслуг за Карамзиным не числил. Свидетельством чему — письмо Карамзина, где он почти выпрашивает ту самую должность и пенсион: «Я издавал журнал, чтобы иметь возможность работать...

2. Волга

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: в мире, Кристальных вод царица, мать! Дерзну ли я на слабой лире Тебя, о Волга! величать, Богиней песни вдохновенный, Твоею славой удивленный? Дерзну ль игрою струн моих, Под шумом гордых волн твоих - Их тонкой пеной орошаясь, Прохладой в сердце освежаясь - Хвалить красу твоих брегов, Где грады, веси процветают, Поля волнистые сияют Под тению густых лесов, В которых древле раздавался Единый страшный рев зверей И эхом ввек не повторялся Любезный слуху глас людей, - Брегов, где прежде обитали Орды Златыя племена; Где стрелы в воздухе свистали И где неверных знамена Нередко кровью обагрялись Святых, но слабых христиан; Где враны трупами питались Несчастных древних россиян; Но где теперь одной державы Народы в тишине живут И все одну богиню чтут, Богиню счастия и славы {1}, Где в первый раз открыл я взор, Небесным светом озарился И чувством жизни насладился; Где птичек нежных громкий хор Воспел рождение младенца; Где я Природу полюбил, Ей первенцы души и сердца - Слезу, улыбку - посвятил И рос в веселии невинном, Как юный мирт в лесу пустынном? Дерзну ли петь, о мать река! Как ты, красуяся в теченье По злату чистого песка, Несешь земли...

3. История государства Российского. Тoм XI. Глава I. Царствование Бориса Годунова г. 1598—1604

Входимость: 1. Размер: 100кб.

Часть текста: к сыну. Начало бедствий. Духовенство, Синклит и чины государственные, с хоругвями Церкви и отечества, при звуке всех колоколов Московских и восклицаниях народа, упоенного радостию, возвратились в Кремль, уже дав Самодержца России, но еще оставив его в келии. 26 Февраля 1598 г., в Неделю Сыропустную, Борис въехал в столицу: встреченный пред стенами деревянной крепости всеми гостями Московскими с хлебом, с кубками серебряными, золотыми, соболями, жемчугом и многими иными дарами Царскими, он ласково благодарил их, но не хотел взять ничего, кроме хлеба, сказав, что богатство в руках народа ему приятнее, нежели в казне. За гостями встретили Царя Иов и все Духовенство; за Духовенством Синклит и народ. В храме Успения отпев молебен, Патриарх вторично благословил Бориса на Государство, осенив крестом Животворящего Древа, и Клиросы пели многолетие как Царю, так и всему Дому державному: Царице Марии Григориевне, юному сыну их Феодору и дочери Ксении. Тогда здравствовали новому Монарху все Россияне; а Патриарх, воздев руки на небо, сказал: "Славим Тебя, Господи: ибо Ты не презрел нашего моления, услышал вопль и рыдание Христиан, преложил их скорбь на веселие и даровал нам Царя, коего мы денно и нощно просили у Тебя со слезами!" После Литургии Борис...

4. Историческое похвальное слово Екатерине II

Входимость: 2. Размер: 143кб.

Часть текста: Ее правления; и для тех была Она Божеством невидимым, но благотворным. Где только сияло солнце в областях Российских, везде сияла Ее премудрость. Счастливые Ораторы, могущие украсить и возвеличить дела своих Героев! Или вы, которые даром красноречия воскрешаете темные подвиги древности! Ваша доля завидна. Не скажут, что вы унизили предмет свой. Кому судить вас строго? Но мне должно изобразить Монархиню, которая Своим величием удивила вселенную; мне должно славить первую Героиню нашего времени, и в присутствии тех, для которых слава Ее была счастием. Она еще жива в их сердце; Она еще и по смерти благотворит им! Черты мои должны казаться слабыми… Но горе тому, кто, представляя себе Екатерину, может думать о пользе своего ничтожного самолюбия! Благодарность, усердие есть моя слава. И я жил под Ее скипетром! И я был счастлив Ее правлением! И буду говорить о Ней! Истина сильнее воображения; чувство разительнее красноречия – и ваше сердце, о Россияне, возвысит действие моего слабого таланта. Зерцало веков, История, представляет нам чудесную игру таинственного Рока: зрелище многообразное, величественное! Какие удивительные перемены! Какие чрезвычайные происшествия! Но что более всего пленяет внимание мудрого зрителя? Явление великих душ, полубогов человечества, которых непостижимое Божество употребляет в орудие Своих важных действий. Сии любимцы Неба, рассеянные в пространствах времен, подобны солнцам, влекущим за собою планетные системы: они решают судьбу человечества, определяют путь его;...

5. Письма русского путешественника. Август 1789 г.

Входимость: 1. Размер: 156кб.

Часть текста: мостовая. Тут открылся мне и город, лежащий близ покрытых лесом гор и представляющий в сем расстоянии очень изрядную картину. Остановись в трактире, послал я слугу с письмецом к Штарку, а сам бросился на кресла отдыхать; но через несколько минут позвали меня обедать. В столовой комнате нашел я человек восемь, порядочно одетых. В том числе был один путешествующий француз, для которого надлежало всем говорить по-французски. Молодой человек, приехавший из Стразбурга, подробно рассказывал нам, каким образом за несколько дней пред сим бунтовала тамошняя чернь; но по-французски говорил он так худо, что трудно было от смеха удержаться, – например; ильз-он дешире ла мезон де виль; ильз-он бриле (brulé) ле докиман (les documens); иль вуле бандр (pendre) ле магистра (magistrats) [87] . – Тут слуга принес мне печальную весть, что Штарка нет в Дармштате: он уехал к водам в Швальбах. «Господин проповедник был очень болен, – сказал сидевший подле меня человек, – берлинцы зажгли в нем кровь, и наши медики с трудом могли потушить пожар». От всего сердца жалею о Штарке. Дорога человеку добрая слава – и с каким легкомыслием похищаем мы друг у друга сие сокровище! О Шекспир, Шекспир! Кто знал так хорошо сердце человеческое, как ты? Кто убедительнее твоего представил все безумства злословия? Good name in man and woman, dear my Lord, Is the immediate jewel of their souls. Who steals my purse, steals...