Часть текста: землю», обнаружила в себе духовный пульс, слышимый от центра до арзамасских и донских границ. Тут любые метафоры возможны, но вряд ли даже в своей сумме они передадут масштаб произошедшего. Москва преобразилась целиком, внутренне и внешне; в результате она обрела статус сакрального центра — не одной страны, не просто России, но одного из духовных полюсов Европы: масштаб произошедшей с ней метаморфозы значительно превосходил локальные национальные рамки. Исчезнувшая в огне Москва одновременно вернулась в Европу в качестве одного из ее ключевых (сакральных) центров. Пространство Старого Света, общий его чертеж заметно изменились с появлением в Европе после пожарной Москвы. Прусский король Фридрих, чье государство в течение наполеоновских войн само несколько раз появлялось и исчезало, после окончательной победы над Бонапартом приехал в Москву; он застал на ее месте пепелище, постепенно восстающее к новой жизни. Король встал на колени и поклонился обгорелым руинам и то же приказал сделать сыновьям, которые были с ним. Смотрите, сказал он им , и помните: вот наша спасительница. Ничто на месте города было для него святое место, положительно и прямо влияющее на все духовное пространство Европы. * * * На какой карте, в какой «географической» проекции можно уловить это исчезновение-появление Москвы? Тогда явилась исследуемая нами «бумажная» страна, материк современного слова. Исчезновение-появление Москвы ясно указало, что у этой необыкновенной страны есть центр. Ко всему прочему, это было «оптическое» потрясение, факт самообнаружения старой-новой русской столицы: после гибели в...

2. Смирнов А.: Как создавалась "История государства Российского"

Входимость: 17. Размер: 166кб.

Часть текста: "История государства Российского" Как создавалась «История государства Российского» Чистая светлая слава Карамзина принадлежит России. А. С. Пушкин 1 «Жизнь наша, — писал Н. М. Карамзин, — делится на две эпохи: первую проводим мы в будущем, а вторую в прошедшем, когда горячка юности пройдет». Если отнести эти слова к автору, то надобно признать, что первая их часть характеризует молодого создателя «Писем русского путешественника», вторая же — творца «Истории государства Российского». Пострижение Карамзина в историографы (выражение П. А. Вяземского) произошло в 1804 году, на 38 году жизни, когда он был в расцвете творческих сил. Ко времени принятия ответственного решения Карамзин обладал солидным литературным опытом. Известен был как автор упомянутых «Писем», издатель-редактор лучших для своего времени периодических изданий и альманахов, а также собрания сочинений ряда писателей (Державина, Дмитриева). В его ранних работах виден устойчивый интерес к историческим сюжетам, обращения к милой его сердцу русской старине, хорошее знакомство с российскими древностями»; в свой текст он мастерски включал летописные данные, держась как можно ближе к языку подлинника, сохраняя тональность, выразительность последнего. Словом, хорошую школу он прошел, прежде чем ощутил себя готовым бросить вызов судьбе. К замыслу создания крупного исторического полотна Карамзин был подведен всем развитием своего творчества, ходом размышлений о судьбах Отечества. Развитие русской нации, ее культуры ставило перед общественной мыслью такие проблемы, как национальное самосознание, человеческая личность в национальном коллективе и в мире, нация, народ в человечестве, место и роль России в Европе, в современном мире и в истории. Борьба с Наполеоном еще более обострила эти проблемы. Они в произведениях Карамзина ставятся во главу угла и в конечном ...

3. Балдин Андрей: Протяжение точки. Адмирал Шишков и "Сейчас"

Входимость: 14. Размер: 66кб.

Часть текста: русской мысли. Они видели это помещение слишком по-разному, чертили каждый свою перспективу. Это для нас прежде всего интересно: различие в «оптике мысли» участников спора об идеальном русском словосложении. Мы привычным образом различаем соперников как новаторов-карамзинистов и архаистов-шишковистов. Для нас не существует вопроса о победителе в этом споре. Победили, разумеется, новаторы: Карамзин, Вяземский, Жуковский, Пушкин. Что в литературном плане могли им противопоставить Шишков, Шаховской, Ширинский-Шихматов? Только «шипение»; шутка из той эпохи довольно распространенная — у консерваторов как на подбор фамилии были на букву «Ш». Было среди них еще двое Хвостовых — эти «хрипели». Следует отметить: это наше нынешнее, пристрастное мнение, сложившееся задним числом, много позже тогдашних баталий. Тогда вопрос о литературном первенстве решался иначе; по меркам того времени, побеждали как раз шишковисты: они ходили в генералах и министрах. Карамзинисты были в оппозиции, они были фрондой, задиристой и острой на язык. Мы «видим» эти распри заведомо искаженно; многие смыслы, имеющие силу в том времени, к...

4. Муравьев В. Б.: Карамзин. Глава IX. Путь в Петербург. 1812–1816

Входимость: 13. Размер: 103кб.

Часть текста: запальчивых газетчиков: патриотизм его имел охранительные свойства историка». Но к началу 1812 года международные взаимоотношения так обострились, что война стала неизбежна. С той и с другой стороны подготовка к военным действиям велась почти открыто. Наполеон не раз заявлял, что он «раздавит» Россию, так как она одна мешает ему стать «повелителем мира». В мае, за месяц до вторжения, он сказал: «Я иду в Москву и в одно или два сражения все кончу. Император Александр будет на коленях просить мира… Москва — сердце империи». 6 марта 1812 года Карамзин писал брату: «Мира с турками нет, и мы готовимся к войне с французами. Надобно молиться Богу. Слышно, что сам государь будет командовать армией и выедет из Петербурга 13 или 15 нынешнего месяца. Любя отечество с усердием к его целости и славе, я стараюсь успокаивать себя верой в Провидение. Мы живем во времена трудные. Небо не хочет проясниться над нами». Между тем в русской армии производились реформы, усовершенствовалось вооружение, особое внимание было обращено на артиллерию, которая в будущей войне, как и предполагалось, сыграла огромную роль. 23 марта 1812 года...

5. Балдин Андрей: Протяжение точки. Четыре истории

Входимость: 11. Размер: 29кб.

Часть текста: бы остановиться ненадолго для одного попутного рассуждения. Остановиться — для попутного. Тут есть какая-то ошибка в соотношении покоя и движения. Несколько русских историй пересекаются в пространстве нескольких лет. Этим интересен перекресток эпохи Александра (двух Александров) — присутствием исторического пространства. Оно, это воображаемое помещение эпохи, столь ясно «видимо», что как будто само вызывает на черчение, выявления симметричных фигур, кругов и квадратов. Пусть это мнимости, пусть эта симметрия существует только в нашем воображении (воспоминании), — главное, что эта эпоха открыта для подобных умозрительных опытов. Она доступна проектированию, и не только задним числом, к примеру толстовскому литературному проектированию, когда спустя пятьдесят лет после события автор большого сочинения «различает» рисунок эпохи уже состоявшейся, обнаруживает в ней «геометрические» закономерности и тем проясняет композицию своего сочинения — нет, тут-то как раз все ясно. В случае с Толстым мы имеем дело с «перепроектированием»...

6. Эйдельман Натан: Последний летописец. "Своя полушка"

Входимость: 6. Размер: 8кб.

Часть текста: ". Охота к Истории вернулась, но теперь тесновато в одном XVI столетии. 30 марта 1814 года , в последние дни войны, Карамзин признается императрице-матери Марии Федоровне: " Хотелось бы мне потом остаток моих способностей употребить на описание великих происшествий нашего времени. <... > Не спешу - надобно видеть конец ". Война окончилась, и Дмитриев из столицы (может быть, обменявшись мнениями с Марией Федоровной), очевидно, советует обратиться к недавним событиям. Карамзин отвечает: " Мысль описать происшествия нашего времени мне довольно приятна; но должно знать многое, чего не знаю. Не возьмусь за перо иначе, как с повеления государя. Не хочу писать для лавок: писать или для потомства, или не говорить ни слова. У меня есть царь Иван Васильевич: довольно для остатка дней моих и способностей ". Итак, Иван IV или Александр I? Главные свои мысли можно представить на самом различном материале; однако современность - неизменная первопричина работы - теперь просто захлестывает, "работе мешает": " Я готов явиться на сцену со своей полушкою, и если буду жив, то непременно предложу усердное перо мое на описание французского нашествия; но мне нужны, любезный, сведения, без которых могу только врать. <...> Мы очень славны, авось, будем и разумны; всему есть свое время " (из письма к Дмитриеву). Царь должен сделать заказ, открыть новые секретные архивы, и, главное, заранее смириться с тем, что о славных делах 1812-1814 годов будет рассказано без всякой лести - " авось, будем разумны "... Как жаль, что...

7. Эйдельман Натан: Последний летописец. 1812

Входимость: 5. Размер: 9кб.

Часть текста: ехать в армию, чтобы видеть вблизи все ужасы и всю прелесть сражений и описать их ". Сегодня ни один литератор, пожалуй, не написал бы таких слов - " прелесть сражений ", но в 1812 году еще находили эту прелесть... Генерал-губернатор Москвы граф Ростопчин (родственник по первой покойной жене) объясняет историку, что война сама идет сюда; уговаривает Карамзина 16 августа переехать к нему в дом. Граф выпускает в те дни свои знаменитые афишки, написанные вульгарно простонародным языком и обращенные к "толпе". Карамзин предложил Ростопчину писать за него, но генерал-губернатор не захотел (как замечает Вяземский) - " из авторского самолюбия ". Петр Вяземский, 20-летний очевидец событий, очень любопытно комментирует их более чем полвека спустя: он находит, что по сравнению с ростопчинскими афишками " беседы Карамзина были бы лучше писаны, сдержаннее, и вообще имели бы более правительственного достоинства. Но зато лишились бы они этой электрической, скажу грубой, воспламенительной силы, которая в это время именно возбуждала и потрясала народ. Русский народ не афиняне: он, вероятно, мало был бы чувствителен к плавной и звучной речи Демосфена и даже худо бы понял его ". ...

8. Карамзин Н. М. - Лунину А. М., 7 января 1812 г.

Входимость: 4. Размер: 3кб.

Часть текста: Карамзин Н. М. - Лунину А. М., 7 января 1812 г. Лунину А. М. 1 <1812, Москва> Будучи уже несколько дней нездоров и не выезжая, осмеливаюсь сими строками напомнить Вашему Высокопревосходительству о моей всепокорнейшей просьбе: могу ли в течение Генваря получить деньги из Опекунского Совета 2 , по Вашему милостивому обещанию? Ежели не все 15 000 рублей, то нельзя ли выдать мне теперь хотя 5000 р.? Ибо жена моя должна в генваре и в феврале внести сию сумму в Опекунский же совет по прежнему займу. Крайне изволите обязать пребывающего с душевным высокопочитанием и преданностию, Милостивый Государь! Вашего Высокопревосходительства покорнейшего слугу Николая Карамзина. Генваря 7. Адрес : Его Высокопревосходительству Милостивому Государю Александру Михайловичу Лунину. Примечания Автограф: ОПИ ГИМ (ф. 445, ед. хр. 102, лл. 45--46). Публикуется впервые. Датируется на основании следующих соображений: во-первых, письмо сшито в коллекционной тетради вместе с другими письмами, расположенными в хронологическом порядке, последнее из них относится к 1814 г.; письмо Карамзина соседствует с другими письмами 1812 г. Во-вторых, в письме к И. И. Дмитриеву от 11 января 1812 г. Карамзин сообщал, что первую неделю нового года был болен и не выезжал. В-третьих, в письме от 24 октября 1815 г. к брату Василию упоминается о 15 тыс. руб., взятых Карамзиным ранее из Воспитательного Дома. Необходимость занимать деньги вызвана тем, что жалованья историографа и доходов с расстроенных имений было недостаточно для увеличивавшегося семейства Карамзиных. В упомянутом выше письме к старшему брату Н. М. Карамзин писал: "Надеюсь на свою Историю: авось она в течение 2 или 3 лет даст мне способ заплатить долги и устроить себя до конца жизни. Если же обманусь в надежде, то решимся продать часть имения и жить по-мещански" (Атеней. М., 1858, ч. 3, с. 601--602). 1 Лунин Александр Михайлович (1745--1816), генерал-поручик, соратник А. В. Суворова. Впоследствии Полоцкий губернатор, главный директор Павловской больницы, сенатор, действительный тайный советник, председатель Московского Опекунского совета. Приходился дядей декабристу М. С. Лунину. 2 При Московском Воспитательном Доме, учрежденном в 1763 г., имелись кредитные учреждения (сохранная и ссудная казна) в качестве одного из источников дохода. Опекунский совет осуществлял управление Воспитательным Домом и его учреждениями.

9. Балдин Андрей: Протяжение точки. На облаке или на льдине

Входимость: 4. Размер: 30кб.

Часть текста: которого свободно размыты. Как говорил Лев Толстой, определяя подобного рода фигуры — шар, не имеющий размеров. (Так он говорил о жизни, еще добавляя: жизнь есть бог.) Такое сводное определение страны слова — шар бога жизни, не имеющий размеров — было бы, наверное, наиболее адекватно самоощущению нашего сочинителя. И все же опыт самого Толстого говорит о другом. Его арзамасское приключение, ужаснувшее Льва Николаевича в сентябре 1869 года, было выходом на некую важную границу, на которой испытывалось на прочность самое его сознание, где этому сознанию был положен предел — оттого это происшествие до такой степени его потрясло. «Облако» бытия, привычное (привычно безграничное) помещение, прямо связанное для него с существованием в «слове», — это чудное облако внезапно обнаружило свой край и за ним темную пустоту. Шар жизни Льва Толстого показал в Арзамасе конечный размер, его отек контур небытия, выраженный мыслью писателя о неизбежной смерти. И — вот что в данном случае самое важное — этот сокровенный поэтический контур «совпал» с реальной внутренней границей России, сохраняющей в Арзамасе скрытый статус предела христианского мира. За ним, за этим пределом показалось так пусто русскому писателю Толстому, что ни о чем другом он не мог помыслить в тот момент, кроме смерти. Толстой предельно честен в описании своего «квадратного» геометрического ужаса, он прямо говорит об обнаруженной в этом месте границе привычного бытия и потому диагностирует эту границу как арзамасскую. Его сообщение можно...

10. Кочеткова Н. Д.: Карамзин Н. М. (Словарь русского языка XVIII века)

Входимость: 4. Размер: 47кб.

Часть текста: похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры]. Принадлежал к старинному дворянскому роду, известному с XVI в. и происходил от татар. князей. Отец – Михаил Егорович (ум. 1782), отставной капитан, имевший земли в Симбирской и Оренбургской губ. Мать – Екатерина Петровна, урожд. Пазухина (ум. 1769). Вторым браком отец женился на Е. Г. Дмитриевой (ум. 1774), тетке И. И. Дмитриева . Детство К. провел в с. Знаменское Симбирской губ. и Симбирске. Обучался нем. языку у местного врача-немца; много читал (в круг его чтения входила «Римская история» Ш. Роллена в переводе В. К. Тредиаковского , произведения Ф. А. Эмина и переводные романы XVIII в., преимущественно фр.). Воспитывался в Симбирске в дворянском пансионе Фовеля; с 1779 или 1780 – в Москве в пансионе проф. Моск. ун-та И. М. Шадена, где совершенно овладел нем. языком, изучил фр. и др. языки; одновременно посещал лекции в Моск. ун-те. С 1781 начал службу в Преображенском полку в Петербурге, куда был переведен из армейских полков (в службу записан в 1774). 28 апр. 1781 получил чин подпрапорщика. Подружился с А. И. Дмитриевым и особенно с И. И. Дмитриевым; вместе они обсуждали прочитанные книги и собственные литературные опыты. Первым трудом К. И. И. Дмитриев называет перевод с нем. – «Разговор австрийской Марии-Терезии с нашей императрицею Елисаветою в Елисейских полях» (не сохр.). Годовой отпуск (с 11 сент. 1781) провел в Знаменском. В связи со смертью отца 6 февр. 1783 вновь взял отпуск на 11 месяцев и уехал из Петербурга в Симбирск. В 1783 К. впервые выступил в печати с прозаическим переводом с нем. идиллии С. Геснера «Деревянная нога». С 1 янв. 1784 К. вышел в отставку с чином ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1812"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1812"