• Приглашаем посетить наш сайт
    Блок (blok.lit-info.ru)
  • Поиск по творчеству и критике
    Cлово "DIT"


    А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
    0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
    Поиск  
    1. Илья Муромец
    Входимость: 1. Размер: 20кб.
    2. Письма русского путешественника. Май 1790 г.
    Входимость: 1. Размер: 134кб.
    3. Для потомства
    Входимость: 1. Размер: 3кб.
    4. Письма русского путешественника. Июнь 1790 г.
    Входимость: 1. Размер: 124кб.

    Примерный текст на первых найденных страницах

    1. Илья Муромец
    Входимость: 1. Размер: 20кб.
    Часть текста: dit-on: je le crois; cependant Il le faut amuser encore comme un enfant. La Fontaine [16] Часть первая Не хочу с поэтом Греции звучным гласом Каллиопиным петь вражды Агамемноновой с храбрым правнуком Юпитера; 1 или, следуя Виргилию, плыть от Трои разоренный с хитрым сыном Афродитиным к злачным берегам Италии. 2 Не желаю в мифологии черпать дивных, странных вымыслов. Мы не греки и не римляне; мы не верим их преданиям; мы не верим, чтобы бог Сатурн мог любезного родителя превратить в урода жалкого; 3 чтобы Леды были – курицы 4 и несли весною яица; чтобы Поллуксы с Еленами родились от белых лебедей. Нам другие сказки надобны; мы другие сказки слышали от своих покойных мамушек. Я намерен слогом древности рассказать теперь одну из них вам, любезные читатели, если вы в часы свободные удовольствие находите в русских баснях, в русских повестях, в смеси былей с небылицами, в сих игрушках мирной праздности, в сих мечтах воображения. Ах! не все нам горькой истиной мучить томные сердца свои! ах! не все нам реки слезные лить о бедствиях существенных! На минуту позабудемся в чародействе красных вымыслов! Не хочу я на Парнас идти; нет! Парнас гора высокая, и дорога к ней не гладкая. Я видал, как наши витязи, наши стихо-рифмодетели, упиваясь одопением, лезут на вершину Пиндову 5 , обступаются и вниз летят, не с венцами и не с лаврами, но с ушами (ах!) ослиными, для позорища насмешникам! Нет, любезные читатели! я прошу вас не туда с собой. Близ моей смиренной хижины, на брегу реки прозрачныя роща древняя, дубовая нас укроет от лучей дневных. Там мой дедушка на старости в жаркий полдень отдыхал всегда на коленях милой бабушки; там висит его пернатый шлем; там висит его булатный меч, коим он врагов отечества за гордыню их наказывал (кровь турецкая и шведская и теперь еще видна на нем). Там я сяду на брегу реки и под тенью древ развесистых буду повесть вам рассказывать....
    2. Письма русского путешественника. Май 1790 г.
    Входимость: 1. Размер: 134кб.
    Часть текста: как мне наконец стало там скучно! Спросите, для чего же я тотчас не выехал оттуда? Единственно для того, что всякий день ожидал ваших писем, – и время проходило. Мне очень хотелось возобновить свое путешествие с покойным сердцем, чего, однако ж, не сделалось. Правда, любезный А. А., Париж есть город единственный. Нигде, может быть, нельзя найти столько материи для философских наблюдений, как здесь; нигде столько любопытных предметов для человека, умеющего ценить искусства; нигде столько рассеяния и забав. Но где же и столько опасностей для философии, особливо для сердца? Здесь тысячи сетей расставлены для всякой его слабости… Шумный океан, где быстрое стремление волн мчит вас от Харибды к Сцилле, от Сциллы к Харибде! Сирен множество, и пение их так сладостно, усыпительно… Как легко забыться, заснуть! Но пробуждение едва ли не всегда горестно – и первый предмет, который явится глазам, будет пустой кошелек. Однако ж не надобно себе воображать, что парижская приятная жизнь очень дорога для всякого; напротив того, здесь можно за небольшие деньги наслаждаться всеми удовольствиями по своему вкусу. Я говорю о...
    3. Для потомства
    Входимость: 1. Размер: 3кб.
    Часть текста: потомства Для потомства NB. Читано Государю в тот же вечер. Я пил у Него чай в кабинете, и мы пробыли вместе, с глазу на глаз, пять часов, от осьми до часу за полночь. На другой день я у Него обедал; обедал еще и в Петербурге… но мы душою расстались, кажется, на веки… Потомство! достоин ли я был имени гражданина Российского? Любил ли Отечество? верил ли добродетели? верил ли Богу?.. Я не знал нужды по своей бережливости и по милости Божией, но не имел достатка, имея многочисленное семейство, без способов воспитывать детей, как бы мне хотелось. Не хочу описывать всего разговора моего с Государем, но между прочим вот что я сказал Ему по-Французски: Sire, Vous avez beaucoup d'amour-propre… Je ne crains rien. Nous sommes tous egaux devant Dieu. Ce que je Vous dis, je l'aurais dit a Votre Pere… Sire, je meprise les liberalistes du jour: je n'aime que la liberte qu'aucun tyran ne peut m'oter… Je ne Vous demande plus Votre bienveillance; Je Vous park, peutetre, pour la derniere fois [1] . Но вообще я мало говорил и не хотел говорить. Душа моя остыла… Довольно сказанного для потомства и для сыновей моих, если они будут живы и вырастут. Прибавлю, что я не изменил скромности: не сказал никому ни слова о моем разговоре с Александром, кроме второй...
    4. Письма русского путешественника. Июнь 1790 г.
    Входимость: 1. Размер: 124кб.
    Часть текста: софе два аббата занимали своею любезностию трех дам; по углам комнаты было еще рассеяно несколько групп, так что общество состояло из 25 или 30 человек. В девять часов хозяйка вызвала аббата Д* на сцену. Все окружили софу. Чтец вынул из кармана розовую тетрадку, сказал что-то забавное и начал… Жаль, что я не могу от слова до слова пересказать вам мыслей автора! Однако ж можете судить о достоинствах и тоне сочинения по следующим отрывкам, которые остались у меня в памяти: «Любовь есть кризис, решительная минута жизни, с трепетом ожидаемая сердцем. Занавес поднимается… „Он! Она!“ – восклицает сердце и теряет личность бытия своего. Таинственный рок бросает жребий в урну: „Ты блажен! ты погиб!“». «Все можно описать в мире, все, кроме страстной героической любви; она есть символ неба, который на земле не изъясняется. Перед нею исчезает всякое величие. Цесарь малодушен, Регул слаб… в сравнении с истинным любовником, который выше действия стихий, вне сферы мирских желаний, где обыкновенные души, как пылинки в вихре, носятся и вертятся. Дерзко назвать его полубогом – мы не язычники, – но он не человек. Зороастр изображает бога в пламени; пламя добродетельной, героической любви достойнее всего окружать трон всевышнего». «Монтань говорит: „Друг мне мил для того, что он – он; я мил ему для того, что я – я“. Монтань говорит о любовниках – или слова его не имеют смысла». «Прелести никогда не ...