Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRANDE"
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: города Женевы, на Grand-Rue, то есть на «Большой», когда-то центральной улице тех времен, когда еще не были снесены старинные городские укрепления, на доме под номером 14 размещена мемориальная доска в память о Николае Михайловиче Карамзине. Надпись по-французски гласит: «Николай Карамзин, знаменитый русский историк и писатель, жил в этом доме со 2 октября 1789 г. по 1 марта 1790 г.». И действительно, зимой 1789−1790 годов Н. М. Карамзин провел в этом доме, номер которого в конце XVIII века был иным − 17, несколько месяцев («Не помню, писал ли я к вам, чтобы вы адресовали письма свои à la Grande Rue, № 17,» ‒ уточняет Русский Путешественник своему корреспонденту). Здесь он снимал у некоей мадам Лажье описанную в тех же знаменитых «Письмах русского путешественника» комнату: «За десять рублей в месяц я нанял себе большую, светлую, изрядно прибранную комнату в доме, завел свой чай и кофе; а обедаю в пансионе, платя за то рубля четыре в неделю. Вы не можете вообразить себе, как приятен мне теперь новый образ жизни и маленькое заведенное мною хозяйство!». А. Г. Венецианов. Портрет Н. М. Карамзина, 1828 г. Грядущее в этом году 250-летие со дня рождения великого историка пробудило интерес ко всему, что связано с его именем. И история карамзинской мемориальной доски в Женеве оказалась поистине детективной, наполненной загадками. О том, что Н. М. Карамзину в Женеве, важной точке в его передвижениях по Европе, установлена памятная доска (кстати, интересно было бы узнать, установлены ли где-нибудь еще на маршруте Путешественника подобные доски?), на родине историка не ведали. Но самое поразительное, что, даже находясь в самой Женеве, докопаться о том, кто, когда и по какому случаю ее разместил, оказалось так же трудно, как если бы вы пребывали на берегах Волги или Невы. Автор провел...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: мне Морж. Вы, конечно, удивитесь, когда скажу вам, что я в Женеве намерен прожить почти всю зиму. Окрестности женевские прекрасны, город хорош. По рекомендательным письмам отворен мне вход в первые домы. Образ жизни женевцев свободен и приятен – чего же лучше? Ведь мне надобно пожить на одном месте! Душа моя утомилась от множества любопытных и беспрестанно новых предметов, которые привлекали к себе ее внимание; ей нужно отдохновение – нужен тонкий, сладостный, питательный сон на персях любезной природы. Трактирная жизнь моя кончилась. За десять рублей в месяц я нанял себе большую, светлую, изрядно прибранную комнату в доме, завел свой чай и кофе; а обедаю в пансионе, платя за то рубли четыре в неделю. Вы не можете вообразить себе, как приятен мне теперь новый образ жизни и маленькое заведенное мною хозяйство! Встав рано поутру и надев свой походный сертук, выхожу из города, гуляю по берегу гладкого озера или шумящей Роны, между садов и прекрасных сельских домиков, в которых богатые женевские граждане проводят лето, отдыхаю и пью чай в каком-нибудь трактире, или во Франции, или в Швейцарии, или в Савойе (вы знаете, что Женева лежит на границе сих земель), – еще гуляю, возвращаюсь домой, пью с густыми сливками кофе, который варит мне хозяйка моя, мадам Лажье, – читаю книгу или пишу, – в двенадцать часов одеваюсь, в час обедаю; после обеда бываю в кофейных домах, где всегда множество людей и где рассказываются вести; где рассуждают о французских делах, о декретах Национального собрания, о Неккере, о графе Мирабо и проч. В шесть часов иду или в театр, или в собрание – и таким образом кончится вечер. В рассуждении здешних обществ скажу вам, что женевцы обыкновенно зовут гостей на вечер пить...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Карамзин Н. М. - Лафатеру И. К., 26 сентября 1789 г. Карамзин к Лафатеру Женева, 26 сентября 1789. Так как вам не нравится никакая благодарность, выражающаяся в словах, то я принужден молчать. Скажу вам коротко, что везде, куда я являлся по вашим адресам, меня очень хорошо принимали, и я познакомился с несколькими открытыми душами, с которыми общение мне было и останется очень приятно. Здесь я думаю перезимовать. Поэтому прошу вас прислать мне несколько извлечений из ваших трудов: я прилежно и весело займусь их переводом. Я мог бы здесь почитать и "Ручную библиотеку для друзей". Лафатер ! Картина вашей жизни будет всегда представляться моему воображению! Мой адрес: à Genève, à la Grande rue, No 17, chez Lagier.* Рекомендации в Роллу и Нион остались у меня, так как я проехал через эти города ночью. Прощайте! Николай Карамзин. Примечания * В Женеву, Большая улица, No 17, у Лажье (франц.).
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Карамзин Н. М. - Лафатеру И. К., 17 декабря 1789 г. Карамзин к Лафатеру Женева, 17 декабря 1789. Пишу еще раз и снова прошу извинения, если письмо мое не будет вам приятно. Но мне нужно знать, получу ли я еще здесь в Женеве - где пробуду до марта - какие-нибудь извлечения из ваших сочинений, перевод которых на русский язык я так охотно беру на себя. Если вы мне их пришлете, то прошу не франкировать своих писем. Выдержки эти будут как можно изящнее напечатаны в Москве и изданы в форме ежемесячного журнала. Им будет предпослана биография ваша - материалы для нее вы мне обещали. Ежегодно буду вам доставлять то, что при этом выручим. Из Москвы я вам напишу, сколько экземпляров ваших французских физиономических сочинений я могу тотчас продать, и тогда вы можете мне их переслать в Москву через г. Буркарда из Кирсгартена. Мне нужно издать что-нибудь о своем путешествии - это я обещал. Будет ли мне позволено сказать там о Лафатере несколько слов, - то, что напишет перо мое по внушению сердца? Преувеличенных похвал не будет! Когда истина руководит нашим пером, то оно всегда скромно. Вы мне конечно ответите, если возможно; - неизвестность тяготит меня. Я живу здесь в Женеве à la Grande rue, No 17, chez M. Lagier. Прощайте! Николай Карамзин.
Входимость: 1. Размер: 134кб.
Часть текста: день ожидал ваших писем, – и время проходило. Мне очень хотелось возобновить свое путешествие с покойным сердцем, чего, однако ж, не сделалось. Правда, любезный А. А., Париж есть город единственный. Нигде, может быть, нельзя найти столько материи для философских наблюдений, как здесь; нигде столько любопытных предметов для человека, умеющего ценить искусства; нигде столько рассеяния и забав. Но где же и столько опасностей для философии, особливо для сердца? Здесь тысячи сетей расставлены для всякой его слабости… Шумный океан, где быстрое стремление волн мчит вас от Харибды к Сцилле, от Сциллы к Харибде! Сирен множество, и пение их так сладостно, усыпительно… Как легко забыться, заснуть! Но пробуждение едва ли не всегда горестно – и первый предмет, который явится глазам, будет пустой кошелек. Однако ж не надобно себе воображать, что парижская приятная жизнь очень дорога для всякого; напротив того, здесь можно за небольшие деньги наслаждаться всеми удовольствиями по своему вкусу. Я говорю о позволенных, и в строгом смысле позволенных, удовольствиях. Если же кто вздумает коротко знакомиться с певицами и актрисами или в тех домах, где играют в карты, не отказываться ни от какой партии, тому надобно английское богатство. И домом жить дорого, то есть дороже, нежели у нас в Москве. Но вот как можно весело проводить время и тратить не много денег: Иметь хорошую комнату в лучшей отели [205] , поутру читать разные журналы, газеты, где всегда найдешь что-нибудь занимательное, жалкое, смешное, и между тем пить кофе, какого не умеют варить ни в Германии, ни в Швейцарии; потом кликнуть парикмахера, говоруна, враля, который наскажет вам множество забавного...