Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "П"

1. Полевой Н. А.: История государства Российского. Сочинение Карамзина

Входимость: 1. Размер: 63кб.

Часть текста: все двенадцать томов «Истории государства Российского», мы не хотим, однако ж, предлагать читателям нашим подробного разбора сего замечательного творения, не будем следовать за творцом его подробно во всех отношениях, рассматривать «Историю государства Российского» с общих и частных сторон и сочинителя оной как историка и палеографа, философа и географа, археографа и исследователя исторических материалов. Критика такого объема не может быть статьею журнала и потому уже, что огромностью своею превзошла бы она пределы, которые должны быть полагаемы статьям изданий повременных. Мы хотим только вообще обозреть творение Карамзина в то время, когда последний том сего творения показал нам предел труда, коего достигнул незабвенный для России писатель. Если журналы должны быть зеркалом современного просвещения, современных мнений, если они должны передавать публике голос людей высшего образования, их взгляд на предметы важные, обращающие на себя внимание, то, конечно, обязанностью журналиста должно почесть суждение об «Истории государства Российского», основанное на выводах из разнообразных мнений и на соображениях людей просвещенных. Решительно можно сказать, что не было прежде и, может быть, еще долго не будет в литературе нашей другого творения, столь великого, обращающего на себя такое сильное, всеобщее внимание отечественной публики. В Европе сочинение Карамзина принято было с любопытным участием, как представитель нашего просвещения, наших мнений о важнейших предметах общественной жизни, нашего взгляда на людей и события. Показать причины восторга, коим русские читатели приветствовали труд Карамзина, холодности, с какою отозвались европейцы,...

2. О счастливейшем времени жизни (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: но трудно победить въ душе естественное чувство. Можно ли хвалить болезнь? а старость сестра ея. Перестанемъ обманывать себя и другихъ; перестанемъ доказывать, что все действiя Натуры и все феномены ея для насъ благотворны – въ общемъ плане, можетъ быть; но какъ онъ известенъ одному Богу, то человеку и не льзя разсуждать о вещахъ въ семъ отношенiи. Оптимизмъ есть не Философiя, а игра ума; Философiя занимается только ясными истинами, хотя и печальными; отвергаетъ ложь, хотя и прiятную. Творецъ не хотелъ снять для человека завесы съ делъ своихъ, и догадки наши никогда не будутъ иметь силы уверенiя. – Вопреки Жанъ-Жаку Руссо, младенчество, сiе всегдашнее боренiе слабой жнзни съ алчною смертiю, должно казаться намъ жалкимъ; вопреки Цицерону, старость печальна; вопреки Лейбницу и Попу, здешнiй миръ остается училищемъ терпенiя. Не даромъ все народы имели древнее преданiн, что земное состоянiе человека есть его паденiе или наказанiе; сiе преданiе основано на чувстве сердца. Болезнь ожидаетъ насъ здесь при входе и выходе; а въ средине, подъ розами здоровья, кроется змея сердечныхъ горестей. Живейшее чувство удовольствiя имеетъ въ себе какой то недостатокъ; возможное на земле щастiе, столь редкое, омрачается мыслiю, что или мы оставимъ его, или оно оставитъ насъ. Однимъ словомъ, везде и во всемъ окружаютъ насъ недостатки. Однакожь слова: благо и щастiе , справедливо занимаютъ место свое въ лексиконе здешняго света. Сравненiе определяетъ цену всего: одно лучше другова – вотъ благо! одному лучше, нежели другому – вотъ щастiе! Какую же эпоху жизни можно назвать щастливейшею по сравненiю ? Не ту, въ которуiо мы достигаемъ до физическаго совершенства въ бытiи (ибо человекъ не есть только животное) но – последнюю степень физической зрелости – время, когда все душевныя способности действуютъ въ...

3. Жанлис М. Ф.: Меланхолия и воображение (перевод Карамзина, старая орфография)

Входимость: 4. Размер: 79кб.

Часть текста: и воображение (перевод Карамзина, старая орфография) Меланхолiя и воображенiе. Повесть Госпожи Жанлисъ. Въ осеннiй вечеръ, Нельсонъ, молодой и прекрасной, сиделъ одинъ передъ каминомъ, облокотясь на столъ въ глубокой задумчивости, и держалъ въ руке письмо друга своего, Вильгельма…. Сей другъ писалъ къ нему следующее: «Какъ часто люди несправедливо жалуются на судьбу! Я былъ въ отчаянiи, когда мне надлежало разстаться съ Берлиномъ, и писалъ къ тебе, любезной Нельсонъ, что ты одинъ, съ своею вечною меланхолiею и романическимъ воображенiемъ, могъ бы безъ ужаса жить въ дикихъ окрестностяхъ Вармбруна, подъ тенiю горы Кинаста. Я ехалъ въ Шлезiю какъ въ ссылку, безпрестанно жалея о прiятной столице и любезныхъ ея обществахъ. Уединенiе, сельская жизнь, красоты Природы, живописные ландшафты нравились мне только въ хорошихъ описанiяхъ… Не удивишься-ли, когда скажу тебе, что светъ и все его блестящiя веселья ныне забыты мною; что днемъ и ночью брожу по лесамъ, сижу на развалинахъ стараго замка и не чувствую, какъ летитъ время?… Эта новость предуведомляетъ тебя о другой, не менее чудной: я влюбленъ безъ памяти, первый разъ въ жизни моей и навеки!...

4. История государства Российского. Том III. Глава V. Константин, Великий князь Владимирский и Суздальский г. 1216—1219

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: изганного Георгия, призвал его к себе, объявил наследником Великого Княжения и дал ему Суздаль. С искреннею дружбою обняв брата, Георгий клялся забыть прошедшее. Константин чувствовал слабость здоровья своего и желал в случае смерти оставить юным сыновьям второго отца в их старшем дяде. Мстислав, Герой сего времени, совершив одно дело и ревнуя ознаменовать свое мужество новым, еще важнейшим подвигом, удалился в южную Россию. Пользуясь его отсутствием, Литовцы разорили несколько селений в области Шелонской; а Рыцари Немецкие, заняв Оденпе, старались укрепить сие место. Владимир Псковский находился тогда в Новегороде и, приняв начальство над войском, осадил прежних друзей своих, Немцев, в оденпском замке. В то время как жители города коварно предлагали мир Россиянам, отошедшим далеко от стана, Немцы напали на обозы Новогородцев: однако ж, потеряв многих людей и в том числе двух Воевод, должны были спасаться бегством в замок. Сам Великий Магистр Ордена, Вольквин, едва ушел с Дитрихом, братом Епископа рижского, Альберта, и зятем Владимира Псковского. Теснимые осаждающими, терпя голод, не смея вторично вступить в бой, они требовали мира. Дитрих, в залог верности, остался в руках у Новогородцев, которые дали Рыцарям свободный пропуск, взяв в добычу 700 коней Немецких. - Мстислав, возвратясь из Киева, объехал Новогородскую область, наказал некоторых ослушных или нерадивых чиновников, созвал граждан столицы на Дворе Ярослава и сказал им: "Кланяюся Святой Софии, гробу отца моего и вам, добрые Новогородцы. Иноплеменники господствуют в знаменитом Княжении Галицком: я намерен изгнать их. Но вас не забуду и желаю, чтобы кости мои лежали у Святой Софии, там же, где покоится мой родитель". Тщетно граждане, искренно огорченные, молили Князя великодушного, любимого не оставлять их. Он дружески простился с народом и спешил в Киев к своим братьям, пылая нетерпением собрать войско в южной России и вести...

5. Письма русского путешественника. Январь 1790 г.

Входимость: 2. Размер: 50кб.

Часть текста: Странные люди! Живут в спокойствии, в довольстве и всё еще хотят чего-то. Ныне слышал я пышную проповедь на текст: «Если забуду тебя, о Иерусалим! то да забудет себя рука моя и да прилипнет язык к гортани моей, если ты не будешь главным предметом моей радости!» [134] Разумеется, что Иерусалим значил Женеву. Проповедник говорил о любви к отечеству, доказывал, что республика их счастлива со всех сторон, что для соблюдения сего благополучия всем гражданам должно жить в согласии и что на сем общем согласии основывается личная безопасность каждого. В церкви было множество людей, а особливо женщин, хотя ритор обращался всегда к братьям, а не к сестрам. Все вокруг меня вздыхали, все плакали – я сам несказанно был тронут, видя слезы красавиц, матерей и супруг. Вот письмо к Боннету, писанное мною вчера поутру: «Monsieur, Jе prends la liberté de Vous écrire, parce que je crois qu'une petite lettre, quoique écrite en mauvais français, Vous importunera moins qu'une visite qui pourroit interrompre Vos occupations quelques moments de plus. J'ai relu encore une fois Votre „Contemplation“ avec toute l'attention possible. Oui, Monsieur, je puis dire sans ostentation, que je me sens capable de traduire cet excellent ouvrage sans le défigurer, ni même affoiblir beaucoup l'énergie de Votre style; mais pour conserver toute la fraicheur des beautés, qui se trouvent dans l'original, il faudroit être un...