Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "M"

1. О Руской Грамматике Француза Модрю (старая орфография)

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: Гражданинъ Модрю доказываетъ имъ, что они должны учиться ему какъ для выгодъ коммерцiи, такъ и для лучшаго знанiя самой Французской Грамматики. Монитёръ и Декада прославляютъ ученость сего творенiя; первый говоритъ даже, что не многiе изъ Рускихъ знаютъ такъ основательно языкъ свой, какъ знаетъ его Гражданинъ Модрю. Смиряемся въ духе передъ Консульскимъ Журналомъ! Словесная ученость Автора въ избытке Греко-Латино-Французскихъ грамматическихъ наименованiй, старыхъ и вновь имъ изобретенныхъ, доходитъ въ самомъ деле до варварства! Но объясняются ли черезъ то свойство и правила языка? не думаю. Модрю (какъ намъ сказывали) былъ въ Россiи учителемъ, стряпчимъ, купцомъ, даже Именитымъ Гражданиномъ, даже Гвардiи Капраломъ или Сержантомъ: онъ имелъ время и способъ изследовать все глубины и сгибы языка нашего! Будемъ признательны: Г. Модрю хвалитъ его богатство, величество, силу, гармонiю; замечаетъ въ немъ только некоторую суровость, и, какъ Французъ, какъ верный согражданинъ Президента Монтескьё, приписываетъ ее климату. Изображая выгоды Рускаго языка, онъ находитъ великую въ возможности ставить слова, какъ хочешь. Это говорили и наши Грамматики; но...

2. Письма русского путешественника. Январь 1790 г.

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: текст: «Если забуду тебя, о Иерусалим! то да забудет себя рука моя и да прилипнет язык к гортани моей, если ты не будешь главным предметом моей радости!» [134] Разумеется, что Иерусалим значил Женеву. Проповедник говорил о любви к отечеству, доказывал, что республика их счастлива со всех сторон, что для соблюдения сего благополучия всем гражданам должно жить в согласии и что на сем общем согласии основывается личная безопасность каждого. В церкви было множество людей, а особливо женщин, хотя ритор обращался всегда к братьям, а не к сестрам. Все вокруг меня вздыхали, все плакали – я сам несказанно был тронут, видя слезы красавиц, матерей и супруг. Вот письмо к Боннету, писанное мною вчера поутру: «Monsieur, Jе prends la liberté de Vous écrire, parce que je crois qu'une petite lettre, quoique écrite en mauvais français, Vous importunera moins qu'une visite qui pourroit interrompre Vos occupations quelques moments de plus. J'ai relu encore une fois Votre „Contemplation“ avec toute l'attention possible. Oui, Monsieur, je puis dire sans ostentation, que je me sens capable de traduire cet excellent ouvrage sans le défigurer, ni même affoiblir beaucoup l'énergie de Votre style; mais pour conserver toute la fraicheur des beautés, qui se trouvent dans l'original, il faudroit être un second Bonnet, ou doué de son génie. D'ailleurs notre langue, quoique fort riche, n'est pas assez cultivée, et nous avons encore très peu de livres de philosophie et de physique écrits ou traduits en ...

3. Лотман Ю. М.: Сотворение Карамзина. "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые…"

Входимость: 1. Размер: 86кб.

Часть текста: и ни на минуту не теряя из виду гипотетического характера наших реконструкций, все же восстановить биографическую реальность пребывания Карамзина в Париже, Мы уже знаем, что в Женеве Карамзин запасся рекомендательным письмом к Жильберу Ромму. Свидание Карамзина с Роммом и, бесспорно, с Павлом Строгановым, состоялось. Какие впечатления мог Карамзин вынести из этой встречи? Кто встретил Карамзина, когда он переступил порог парижского дома Жильбера Ромма? Мы уже говорили, что Жильбер Ромм был ученый математик и суровый республиканец. Это была одна из натур, взращенных эпохой «соединения теории с практикой, умозрения с деятельностью». А это — люди, для которых идеи просветителей не были уже открытиями, потрясающими своей новизной. Для них это были истины, вошедшие в плоть и кровь, истины, естественные, как дыхание. Более того: принципы свободы и равенства, римской гражданственности, чести и героизма для них перестали быть книжными абстракциями. Подражание Бруту или Гракхам сделалось нормой каждодневного поведения. Но в толпе деятелей революции, среди которых были титаны и пигмеи, «апостолы свободы» и «духовники гильотины», неподкупные и весьма даже подкупные, герои-стоики и честолюбцы-сибариты,...

4. Вяземская Е. А. - Лобанову-Ростовскому Д. И., 9 мая 1808 г. (с припиской Н. М. Карамзина)

Входимость: 2. Размер: 10кб.

Часть текста: de vous êcrire jusqu'à ce moment, mon cher et respectable Prince, si j'avois suivi l'impulsion de mon cœur il у a longtemps, que vous auriez eu, une lettre, de ma part; mais vous deviez être occupê de trop d'affaires, pour pouvoir vous en distraire, voilà pourquoi, mettant l'êgoïsme de côtê (qui pourtant auroit êtê pardonnable dans ce cas) j'ai conciliê mes dêsirs avec les circonstances. Ayant entendu, à prêsent - que Vous vous ennuyez assez dans votre Rêsidence, - j'ai pensê qu'un peu plus un peu moins d'ennui ne faisant pas grand diffêrence, je pouvois vous demander en faveur de l'attachement que nous vous portons tous, de nous donner le plaisir de recevoir quelques lignes de votre part, qui nous mettroient un peu au fait de votre santê et de la manière dont vous passez votre tems, car personne ici ne peut nous contenter à ce sujet. Je sais aussi par l'amitiê que...

5. Письма русского путешественника. Июнь 1790 г.

Входимость: 1. Размер: 124кб.

Часть текста: Чтец вынул из кармана розовую тетрадку, сказал что-то забавное и начал… Жаль, что я не могу от слова до слова пересказать вам мыслей автора! Однако ж можете судить о достоинствах и тоне сочинения по следующим отрывкам, которые остались у меня в памяти: «Любовь есть кризис, решительная минута жизни, с трепетом ожидаемая сердцем. Занавес поднимается… „Он! Она!“ – восклицает сердце и теряет личность бытия своего. Таинственный рок бросает жребий в урну: „Ты блажен! ты погиб!“». «Все можно описать в мире, все, кроме страстной героической любви; она есть символ неба, который на земле не изъясняется. Перед нею исчезает всякое величие. Цесарь малодушен, Регул слаб… в сравнении с истинным любовником, который выше действия стихий, вне сферы мирских желаний, где обыкновенные души, как пылинки в вихре, носятся и вертятся. Дерзко назвать его полубогом – мы не язычники, – но он не человек. Зороастр изображает бога в пламени; пламя добродетельной, героической любви достойнее всего окружать трон всевышнего». «Монтань говорит: „Друг мне мил для того, что он – он; я мил ему для того, что я – я“. Монтань говорит о любовниках – или слова его не имеют смысла». «Прелести никогда не бывают основанием страсти; она рождается внезапно от соосязания двух нежных душ в одном взоре, в одном слове; она есть не что иное, как симпатия, соединение двух половин, которые в разлуке томились». «Только один раз сгорают вещи; только один раз любит сердце». «В жизни чувствительных бывают три эпохи: ожидание, забвение, воспоминание. Забвением называю восторг любви, который не может быть продолжителен, для того что мы не боги и земля не...