Часть текста: повестей (прежде всего, конечно, «Бедной Лизы») и нескольких стихотворений, как создатель школы русского сентиментализма и реформатор литературного языка. Деятельность же Карамзина-критика почти не изучается, его публицистика игнорируется. «История государства Российского» рассматривается как научное сочинение и на этом основании исключена из истории литературы. Исключена – вопреки своему содержанию и характеру, вопреки восприятию современников, вопреки мнению Пушкина, считавшего, что русская литература первых двух десятилетий XIX века «с гордостью может выставить перед Европой» наряду с несколькими одами Державина, баснями Крылова, стихотворениями Жуковского прежде всего «Историю» Карамзина. Исключается, таким образом, из общего процесса развития литературы как раз та часть наследия Карамзина (критика, публицистика и «История государства Российского»), которая активно участвовала в литературном движении первой четверти XIX столетия. Вслед за давней традицией наша наука, даже говоря о деятельности Карамзина в XIX веке, до сих пор рассматривает его лишь как...

2. Письма русского путешественника. Май 1790 г.

Входимость: 3. Размер: 134кб.

Часть текста: здесь; нигде столько любопытных предметов для человека, умеющего ценить искусства; нигде столько рассеяния и забав. Но где же и столько опасностей для философии, особливо для сердца? Здесь тысячи сетей расставлены для всякой его слабости… Шумный океан, где быстрое стремление волн мчит вас от Харибды к Сцилле, от Сциллы к Харибде! Сирен множество, и пение их так сладостно, усыпительно… Как легко забыться, заснуть! Но пробуждение едва ли не всегда горестно – и первый предмет, который явится глазам, будет пустой кошелек. Однако ж не надобно себе воображать, что парижская приятная жизнь очень дорога для всякого; напротив того, здесь можно за небольшие деньги наслаждаться всеми удовольствиями по своему вкусу. Я говорю о позволенных, и в строгом смысле позволенных, удовольствиях. Если же кто вздумает коротко знакомиться с певицами и актрисами или в тех домах, где играют в карты, не отказываться ни от какой партии, тому надобно английское богатство. И домом жить дорого, то есть дороже, нежели у нас в Москве. Но вот как можно весело проводить время и тратить не много денег: Иметь хорошую комнату в лучшей отели [205] , поутру читать разные журналы, газеты, где всегда найдешь что-нибудь занимательное, жалкое, смешное, и между тем пить кофе, какого не умеют варить ни в Германии, ни в Швейцарии; потом кликнуть парикмахера, говоруна, враля, который наскажет вам множество забавного вздору о Мирабо и Мори, о Бальи и Лафаете, намажет вашу голову прованскими духами и напудрит самою белою, легкого пудрою; а там, надев чистый простой фрак, бродить по городу, зайти в «Пале-Рояль», в Тюльери, в Елисейские поля, к известному писателю, к художнику, в лавки, где продаются эстампы и картины, – к Дидоту, любоваться его прекрасными изданиями классических авторов, обедать у ресторатёра [206] , где подадут вам за рубль пять или шесть хорошо приготовленных блюд с десертом; посмотреть на часы и расположить время свое...

3. Кочеткова Н. Д.: Карамзин Н. М. (Словарь русского языка XVIII века)

Входимость: 3. Размер: 47кб.

Часть текста: кладбище Александро-Невской лавры]. Принадлежал к старинному дворянскому роду, известному с XVI в. и происходил от татар. князей. Отец – Михаил Егорович (ум. 1782), отставной капитан, имевший земли в Симбирской и Оренбургской губ. Мать – Екатерина Петровна, урожд. Пазухина (ум. 1769). Вторым браком отец женился на Е. Г. Дмитриевой (ум. 1774), тетке И. И. Дмитриева . Детство К. провел в с. Знаменское Симбирской губ. и Симбирске. Обучался нем. языку у местного врача-немца; много читал (в круг его чтения входила «Римская история» Ш. Роллена в переводе В. К. Тредиаковского , произведения Ф. А. Эмина и переводные романы XVIII в., преимущественно фр.). Воспитывался в Симбирске в дворянском пансионе Фовеля; с 1779 или 1780 – в Москве в пансионе проф. Моск. ун-та И. М. Шадена, где совершенно овладел нем. языком, изучил фр. и др. языки; одновременно посещал лекции в Моск. ун-те. С 1781 начал службу в Преображенском полку в Петербурге, куда был переведен из армейских полков (в службу записан в 1774). 28 апр. 1781 получил чин подпрапорщика. Подружился с А. И. Дмитриевым и особенно с И. И. Дмитриевым; вместе они обсуждали прочитанные книги и собственные литературные опыты. Первым трудом К. И. И. Дмитриев называет перевод с нем. – «Разговор австрийской Марии-Терезии с нашей императрицею Елисаветою в Елисейских полях» (не сохр.). Годовой отпуск (с 11 сент. 1781) провел в Знаменском. В связи со смертью отца 6 февр. 1783 вновь взял отпуск на 11 месяцев и уехал из Петербурга в Симбирск. В 1783 К. впервые выступил в печати с прозаическим переводом с нем. идиллии С. Геснера «Деревянная нога». С 1 янв. 1784 К. вышел в отставку с чином поручика. Живя в Симбирске, вел светский образ жизни, увлекался картами. Вступив в масонскую ложу Златого венца, значился там «товарищем» (см.: Семнадцатый век. М.,...

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: о той части этой науки, которая относится до младенческого, или вообще до первоначального, воспитания, доныне, как кажется, не вполне понимаемого ( Эта статья была написана в 1844 и напечатана в 1845 г. в «Отечественных записках». Здесь она несколько исправлена и дополнена, но дальнейшие наблюдения мои не только не изменили ее основной мысли, но, напротив, ее подтверждение я встречаю во всей новейшей педагогии. Благодаря бога педагогия двинулась, как и все науки в Германии, особенно в школах. У нас она едва вчера как начала сбрасывать схоластические пеленки; нелепый, полудикий догматизм еще тяжко лежит на нашем первоначальном воспитании и душит всякое органическое развитие педагогии. Запас положительных наблюдений, вообще, еще скуден; везде прорывается желание основать формы первоначального преподавания не на выводе из живых опытов, но на какой-либо абсолютной, с потолка упавшей теории. Для многих еще доныне кажется странною мысль, что лучшие учителя педагогии, самые справедливые судии преподавателя суть именно те дети, которых мы учим и, точнее сказать, у которых мы учимся; поползновение регламентировать педагогию, как канцелярию, еще соблазняет многих и многих. Оно и...

5. Муравьев В. Б.: Карамзин. Глава III. Лорд Рамзей. 1785–1789

Входимость: 2. Размер: 136кб.

Часть текста: работы. Карамзин не очень ясно представлял, чем он будет заниматься в Москве. Среди прочих соображений была и мысль о службе, но очень неопределенная, поскольку на военную идти он не хотел, а статской не знал; кроме того, чтобы куда-нибудь устроиться, нужна протекция, которой не было, да и в мечтах он никогда не представлял себя ни финансистом, ни судейским, ни каким другим чиновником. И в то же время его точил червь сомнения: Карамзин, твердо убежденный в том, что служба отечеству является долгом каждого гражданина, находился под сильным влиянием укоренившегося в обществе представления, что служить можно только на царской, то есть государственной службе. В 1792 году, когда арестованный Н. И. Новиков, отвечая на вопрос о службе, в допросном листе написал, что служил в Измайловском полку шесть лет и вышел в отставку поручиком, Екатерина II, прекрасно осведомленная о его журналистской и книгоиздательской деятельности, замечает: «Можно сказать, что нигде не служил, и в отставку пошел молодой человек… следовательно, не исполнил долгу служением ни государю, ни государству». Но арест Новикова, расправа над ним, ошельмование его имени — впереди, а сейчас — известность, всеобщее уважение, широкая молва о пользе его деятельности, и Карамзин это знал, видел, и это заставляло по-иному взглянуть на возможности службы отечеству — не только на поле боя и за канцелярским столом. В 1894 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения Н. И. Новикова, В. О. Ключевский в статье «Воспоминание о Н. И. Новикове и его времени» поставил перед собой задачу объяснить, почему «не писатель, не ученый», а всего лишь издатель и книгопродавец «своею деятельностью привлекал к себе сочувственное и почтительное внимание всего образованного русского общества» и почему постигшая его...

6. Широкова Елена: Николай Михайлович Карамзин

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: «Московского журнала» (1791-1792) и журнала «Вестник Европы» (1802-1803), почётный член Императорской Академии наук (1818), действительный член Императорской Российской академии, историк, первый и единственный придворный историограф, один из первых реформаторов русского литературного языка, отец-основатель отечественной историографии и русского сентиментализма. Вклад Н. М. Карамзина в русскую культуру трудно переоценить. Вспоминая всё, что успел сделать этот человек за краткие 59 лет своего земного существования, невозможно пройти мимо того факта, что именно Карамзин во многом определил лицо русского XIX века – «золотого» века русской поэзии, литературы, историографии, источниковедения и других гуманитарных направлений научного знания. Благодаря лингвистическим поискам, направленным на популяризацию литературного языка поэзии и прозы, Карамзин подарил своим современникам русскую литературу. И если Пушкин – это «наше всё», то Карамзина смело можно назвать «нашим Всем» с самой большой буквы. Без него вряд ли были бы возможны Вяземский, Пушкин, Баратынский, Батюшков и другие поэты так называемой «пушкинской плеяды». «К чему ни обратись в нашей литературе – всему начало положено Карамзиным: журналистике, критике, повести, роману, повести исторической, публицизму, изучению истории,» - справедливо замечал впоследствии В. Г. Белинский. «История государства Российского» Н. М. Карамзина стала не просто первой русскоязычной книгой по истории России, доступной широкому читателю. Карамзин подарил русским людям Отечество в полном смысле этого слова. Рассказывают, что, захлопнув восьмой, последний том, граф Фёдор Толстой по прозванию Американец воскликнул: «Оказывается, у меня есть Отечество!» И...

7. Антология педагогической мысли России первой половины XIX в. Василий Андреевич Жуковский (1783-1852)

Входимость: 2. Размер: 7кб.

Часть текста: близко сошелся с братьями Тургеневыми, рано умершим вольнодумцем Андреем и будущим декабристом Николаем. После окончания пансиона (1801) В. А. Жуковский служил в Московской соляной конторе. Вместе с Андреем Тургеневым и поэтом A. Ф. Мерзляковым он создает «Дружеское литературное общество» (1801). Вскоре он сблизился с Н. М. Карамзиным, стал его другом и единомышленником во взглядах на русский литературный язык. С 1808 по 1815 г. В. А. Жуковский ведет активную общественную жизнь как редактор журнала «Вестник Европы» (1808-1810); как литератор выступает с критическими и публицистическими статьями в защиту нравственной пользы поэзии, искусства в целом. В рецензии на книгу «Училище бедных...» он, однако, высказался в пользу умеренного развития просвещения среди крепостных. Входил в общество «Арзамас» ( «Арзамас» - литературный кружок в Петербурге (1815-1818). Выступал против эпигонов классицизма, входивших в литературное общество «Беседа любителей русского слова», в защиту сентиментализма и...

8. Муравьев В. Б.: Карамзин. Глава II. Годы учения. 1778–1785

Входимость: 2. Размер: 70кб.

Часть текста: к Москве, чем к Петербургу. В старую российскую столицу ехали служить, отправляли детей учиться в пансионы и в Московский университет, многих москвичей связывали родственные узы с дворянством поволжских губерний. Достаточно вспомнить, куда и к кому самый московский барин грозится отправить огорчившую его дочь: «К тетке, в глушь, в Саратов!» В Москве живали наездами Дмитриевы, так что Карамзин и читал про Москву в книгах, и слышал рассказы о ней. Кроме того, в пансионе Шадена, как ему сообщили, учились Платон и Иван Бекетовы — двоюродные племянники мачехи. Наверное, Карамзин чувствовал все то, что чувствуют мальчики, уезжающие из родного дома: и печаль расставания, и страх перед неизвестным, и любопытство. Выросший дома на воле, он, конечно, задумывался о том, каково ему будет в пансионе, ведь классическим образом учителя был суровый педант с розгой в руке. Скорее всего, в мыслях он сравнивал себя с героями прочитанных романов, отправлявшимися в плавание по бурному морю жизни, и, может быть, про себя, а может быть, и вслух произносил приличествующие случаю фразы. А может быть, удивлялся и огорчался, что его отъезд не...

9. Симбирск-Ульяновск — родина талантов. Николай Карамзин (автор неизвестен)

Входимость: 2. Размер: 5кб.

Часть текста: Николай Карамзин родился 12 декабря 1766 года в селе Знаменское (Карамзино) Симбирской провинции Казанской губернии. Там же прошли детские годы писателя. В 13 лет мальчик покинул родные края. Отец определил его в Московский пансион профессора И. М. Шадена. В 1781 году, окончив пансион, Карамзин поступил на службу в Преображенский полк и обосновался в Санкт-Петербурге. Здесь началась его творческая жизнь. В 1783 году он впервые опубликовал перевод идиллии немецкого поэта С. Гессена «Деревянная нога». В конце 1783 года скончался отец писателя. Смерть Михаила Егоровича стала причиной выхода Карамзина в отставку и отъезда его из северной столицы в родной Симбирск. Здесь Николай Михайлович познакомился с масоном И. П. Тургеневым, который увлек его рассказами о просветителе, писателе и книгоиздателе Н. И. Новикове. Мысль о знакомстве и сотрудничестве с известным издателем заинтересовала Николая Карамзина, и он вместе с Тургеневым переехал в Москву. Несмотря на то, что Карамзин работал в Москве и Санкт-Петербурге и к тому же много путешествовал по Европе, он не забывал Симбирский край. Любовь к отчизне пропитывала все его творчество. Он говорил: «Человек любит место своего рождения и воспоминания… Родина мила сердцу не местными красотами, не ясным небом, не приятным климатом, а пленительными воспоминаниями, окружающими, так сказать нутро и колыбель человечества». В московском и петербургском домах Карамзина часто гостили симбирские родственники и земляки. В июле 1824 года для Императора Александра I, который собирался посетить Симбирскую губернию, Николай Михайлович составил «Краткую историческую записку», в которой написал о Симбирске и его...

10. Письма русского путешественника. Июль 1789 г.

Входимость: 2. Размер: 165кб.

Часть текста: частью своих успехов. Приехав в Берлин, спешил я видеть друга Лессингова и Мендельзонова». – «Благодарю вас», – отвечал он с улыбкою и посадил меня на софе. С путешественником всего ближе говорить о путешествиях: итак, услышав, что я еду в Швейцарию, начал он говорить со мною о тех удовольствиях, которые можно иметь в этой примечания достойной земле, где он сам был за несколько лет перед сим. Но скоро обратил я разговор на берлинский иезуитизм. Надобно знать, что с некоторого времени начали писать в Германии – или, лучше сказать, в Берлине, и Николаи первый подал к тому мысль – будто есть тайные иезуиты, которые всеми силами стараются снова овладеть Европою; будто Калиостро и подобные суть их миссионеры, которые, обольщая легковерных людей пышными обещаниями, порабощают их власти тайных иезуитских начальников и проч. и проч. С сего времени стали везде искать скрытых иезуитов 44 : между учеными и неучеными, между пасторами и солдатами. В сочинениях некоторых писателей нашли что-то иезуитское. Началась ужасная война, и «Берлинский журнал» 45 , издаваемый Бистером и Гедике, избран был в театр сей войны. С иезуитизмом слили в одно католицизм; доказывали, что тот и тот из известных протестантских ученых тайно приняли католическую религию; что они опасные люди, и проч. Те, которых наименовали, рассердились и начали браниться или отбраниваться, доказывая, что берлинцы бредят. Все это еще и ныне продолжается. Вот что сказал мне Николаи: «Известно, что иезуиты имели везде связи; что у них были свои банки, свои банкиры. Общество их хотя и...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1783"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1783"